На всей территории России имеется немалое количество следственных изоляторов, в которых содержится определенное число подозреваемых, обвиняемых в совершении того или иного преступления. В них заключаются под стражу арестованные, дела которых приняты в производство органами следствия и дознания, а также осужденные по различным уголовным статьям, обвинительные приговоры в отношении которых пока не вступили в силу. Задачей таких учреждений является создание условий, при которых не будет возможности обвиняемому или подозреваемому лицу скрыться от суда и следствия, а тем, кто уже осужден, избежать своего наказания.
«Хостел» с допместами
Первое с чем сталкивается арестант-новобранец, попадая в СИЗО, — дефицит спальных мест.
— Общая наполняемость «Матросской тишины» — примерно 1600 человек. Но недавно разговаривал с бывшими коллегами, говорят, что сейчас в СИЗО бешеный перебор — больше 2000 человек, — рассказывает наш собеседник. — На территории «Матроски» находятся два изолятора: 77/1 — общий изолятор на полторы сотни камер и 99/1 — «Лефортовский» примерно на 70 человек. В камерах от 2 до 16 человек, но сейчас и по 20 могут сидеть, дают раскладушки.
Распределение заключенных по камерам — важнейший процесс. Процедура прописана в статье 33 Федерального закона №103 «О содержании под стражей».
— Первоходы и рецидивисты сидят отдельно. Тех, кто проходят по насильственной статье, отделяют от тех, кого судят по ненасильственной. Мошенника с убийцей нельзя содержать вместе. По разным камерам рассаживают подельников, чтобы они не контактировали. Также от основной массы заключенных отделяют бывших сотрудников — из соображений их безопасности, — говорит бывший надзиратель.
История создания Матросской тишины
На берегу реки Яузы Петром Первым возводится Парусная фабрика, при которой император поселил матросскую слободу. 1771 году Парусную фабрику переводят в Новгорд, а в ее построениях устраивают Екатериниский матросский богадельный дом, где поселяют старых моряков. Среди старых моряков было много участников морских сражений: больные и инвалиды, которым требовался отдых и покой, и Петр Первый издает указ, в котором строго-настрого запрещает ездить на транспорте того времени: экипажах, каретах и колымагах . Улица становится очень тихой, поэтому ее и назвали Матросская тишина.
В 1775 году здесь открывается дом для пре-дерзостных, как раз там, где сейчас расположен следственный изолятор. Сюда отправляют на исправительные работы мелких воришек и мошенников, заодно обучая преступников ремеслу. 1870 году дом для пре-дерзостных стал называться Московская исправительная тюрьма, рассчитанную на 450 человек — триста мужчин и сто-пятьдесят женщин.
В 1912 году архитектором Альбери на территории возводятся современные для того времени объекты.
В 1917 году учреждение разоряется, а в 1918 году Матросская тишина большевиками преобразована в Реформаторий для лиц не достигших 21 года. В последующие годы данное учреждение все время остается с исправительным уклоном, меняя только названия. Тюрьма Матросская тишина, в котором мы ее видим, существует с 1946 года, где до этого существовала Кожевническая колония.
Чтобы не передушили друг друга
Здоровью в СИЗО угрожают не только болезни, но и агрессивно настроенные сокамерники. Для сотрудников ФСИН важно, чтобы арестанты были в целости и сохранности — иначе неизбежны проблемы по службе. О том, что в камере «запахло керосином», надзирателям сообщают информаторы — их называют «красными».
«На каждого опера (сотрудники оперативной части учреждений ФСИН — прим. «Ленты.ру»
) приходится по 10-12 камер, это его зона ответственности, поэтому ему важно, чтобы в его «хатах» все было «ровненько». Если остальные заключенные узнают, что кто-то в их камере стукач, его могут «сломить» и выдворить в другую камеру, к таким же стукачам», — говорит собеседник.
Проблемная категория — насильники и педофилы. Их сажают вместе. «Им делить нечего, — объясняет надзиратель. — Так они и выживают. В СИЗО же нет мест, где заключенные разных камер могут встретиться. Прогулки только вместе с сокамерниками».
Если педофилу или насильнику угрожает опасность, он пишет заявление — это веское основание для перевода. «Одного его, конечно, не посадят, но к другим переведут. Еще стоит отметить, что все-таки по-разному относятся к подобной категории заключенных. Вот Емельяненко был осужден по насильственной статье, у нас сидел, однако к нему никаких вопросов у заключенных не было», — уточнил собеседник.
Будни кремлевской тюрьмы — взгляд изнутри
Фото: Александр Вильф / РИА Новости Месть обиженного генпрокурора, глубокая «заморозка» в привилегированном изоляторе, нападение космического десанта, разглашение врачебной тайны и перехват секретной переписки. Все это, а также — как генерал ФСБ надавил на Генпрокуратуру и почему не теряет настроения и аппетита подмосковный экс-министр Кузнецов — в тюремных новеллах экс-главы Серпуховского района.
«Мои публикации о том, что генеральная прокуратура мстит мне за дело игорных прокуроров и арест сотрудника Генпрокуратуры Сергея Абросимова, а также детальный расклад о выдуманных обвинениях и мифических десяти миллиардах, вызвали неадекватную реакцию надзорного ведомства во главе с Юрием Чайкой.
Обидевшись, в том числе, и за своих сыновей (напомню, Артема Чайку в уголовном игорном деле называли главарем прокурорской банды, а Игоря Чайку не устраивала моя борьба с мусорным полигоном «Лесная»), он вмешался, чтобы превратить мое и без того нелегкое нахождение за решеткой в сущий ад. Как стало известно, заместитель Чайки пожаловался в министерство юстиции РФ на моих адвокатов, якобы они передают мне какую-то информацию, не относящуюся к делу.
Всем прекрасно известно, что 99% арестантов имеют в тюрьмах мобильные телефоны и передают какое угодно количество любой информации. Почему Чайка равнодушен к этому факту, а волнует его исключительно Шестун, хотя я всегда находился в спецблоках с особо строгим режимом, включая тюрьму «Лефортово», и ни разу за 8 месяцев не держал в руках телефона, вполне понятно.
Сын генерального прокурора Игорь Чайка в бытность советником губернатора Подмосковья в здании правительства Московской области лично сказал мне: «Ты — враг семьи» и велел не подходить к нему. Как ни пытаются голубые мундиры с пеной у рта и фальшивой театральностью доказать, что Шестун — рядовой гражданин, но всеми своими действиями они лишь подтверждают обратное.
После прокурорской жалобы в Минюст в 6-м спецблоке «Матросской тишины» начались ежедневные жесткие обыски в камерах с переворачиванием всех вещей, а у моих защитников сотрудники изолятора стали отбирать бумаги, составляющие адвокатскую тайну.
Мало того, мне по-прежнему отказывают в госпитализации по моему основному заболеванию, а у меня, напомню, диабет, извитость сонной артерии со стенозом 64%, потери сознания и, как следствие, высокий риск ишемического инсульта.
6 февраля я вместе с двумя сокамерниками объявил вторую голодовку с требованиями прекратить беспредел и госпитализировать меня в центр имени Бакулева. Ко мне пришла целая группа врачей и предложила отправить в «Кошкин дом» — психиатрическую больницу в Бутырской тюрьме. Я удивился, зачем мне «Кошкин дом», мне нужно лечение стеноза, диабета и сердечно-сосудистых заболеваний. Я часто теряю сознание, и мое состояние ухудшается.
Однако на следующий день вместо перевода в больницу меня заточили в СИЗО 99/1 ФСИН, или «Кремлевский централ». Уверен, этому поспособствовали герои моих публикаций, потому что попадают сюда исключительно по распоряжению с самого верха.
Этот филиал «Лефортово» широко известен своей «заморозкой» — полным отсутствием связи с внешним миром. Вдобавок ко всему следователь Роман Видюков уже два месяца запрещает мне свидания с семьей, а персонал СИЗО 99/1 умышленно препятствует моим встречам с адвокатами; несмотря на то, что они занимают очередь в 9 утра, запускают их лишь в конце рабочего дня за 10 минут до закрытия адвокатских кабинетов.
При этом фсиновцы отбирают у защитников документы по делу и стоят с видеорегистратором в метре от стола при моем общении с адвокатами.
Даже писем в этой тюрьме нет, потому что как только я заехал на «Кремлевский централ», цензор ушел в отпуск почти на два месяца! Совпадение?
Напомню, в ноябре, при этапировании из СИЗО-2, руководство «Кремлевского централа» отказалась меня брать, заявив, что «Шестун — мерзавец». Они знают, сколько жалоб я написал на коррупционные нарушения в «Лефортово», и не хотели поселять у себя такого бунтаря.
Впрочем, есть здесь и свои плюсы. Бытовые условия в СИЗО 99/1 весьма сносны, у меня сейчас большая камера, по которой можно даже ходить. Правда, из-за голодовки я не занимаюсь спортом — берегу силы. В камере есть холодильник и телевизор. Но у меня, как обычно, забрали и не отдают глюкометр, что при моем сахарном диабете является прямой угрозой жизни и здоровью.
Этот изолятор так же, как и «Лефортово», славится своими вип-арестантами, так что теперь в моих записках появятся новые герои.
Например, в 601-й камере сидит Николай Павлинов, известный житель города Чехов. Ему вменяют самую страшную статью уголовного кодекса — организацию преступного сообщества за якобы незаконное приобретение земельных участков и зданий, а ведь на свободе Николай строил храмы, ледовый дворец в Чехове, финансировал хоккейный клуб «Витязь», боксеров Поветкина и Лебедева.
Сосед Павлинова — Сергей Щипанцев (Малыш) стал известен после скандала с избиениями и вымогательствами в московском СИЗО-4 «Медведково», после которого даже был уволен начальник тюрьмы Алексей Хорев. Малыш в составе Люберецкой ОПГ получил приговор за разбой — восемь лет строгого режима и был этапирован в исправительную колонию во Владимир.
С учетом времени, проведенного в СИЗО, а это 6,5 лет, в колонии Малыш пробыл недолго и уже через три месяца готовился к условно-досрочному освобождению (УДО). Однако за два дня до свободы его этапировали на «Кремлевский централ» и завели новое уголовное дело по событиям в «Медведково».
Я сижу в 506-й камере, а по соседству, в 501-й, живет мэр Владивостока Игорь Пушкарев. Начальник управления «К» ФСБ генерал Иван Ткачев, убеждая меня написать заявление об отставке, бахвалился тем, как «закатал» «царя и бога Владивостока».
«Он был самый крутой, его на руках носили!» — рассказывал Иван Иванович об отношении жителей дальневосточной столицы к главе, однако это не помешало арестовать Пушкарева на пустом месте и влепить ему целый букет статей УК РФ — 201, 204, 285, 290, 291, 327 — злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп, взятка…
По закону, рассмотрение по существу дела Игоря Пушкарева должно было происходить в Приморском крае, по месту инкриминируемого преступления, однако генерал Ткачев, прекрасно понимая, что судьи Владивостока могут не пойти на поводу у центрального аппарата ФСБ и вынести объективный приговор, лично, за своей подписью, написал ходатайство заместителю генерального прокурора России Виктору Гриню об изменении территориальной подсудности дела. Гринь, конечно же, не мог ослушаться Ткачева, поэтому заседания по делу мэра Владивостока проходят в Тверском суде Москвы, который по качеству кривосудия может соперничать с Басманным.
Экс-министр финансов Подмосковья Алексей Кузнецов сидел в 609-й камере. Он ел все подряд — и баланду, и еду из дополнительного питания, аппетит у него отличный, он очень чистоплотный и скромный. Алексей Викторович спал на втором ярусе, все время писал стихи и читал труды Ницше и Фрейда, взятые в тюремной библиотеке, выписывал их цитаты себе в тетрадь.
У экс-министра финансов Подмосковья есть 30-летняя девушка в Париже, на которой он хочет жениться, как только выйдет на свободу. У него четверо детей, одна дочь от Жанны Буллок, она работает в США в партии Хилари Клинтон. Еще есть 32-летний старший сын и две дочери от предыдущей жены, они тоже живут за границей.
Десять лет назад Кузнецов поссорился со своей матерью и до сих пор с ней не разговаривает. Конфликт произошел из-за сестры, которую посадили на 7 лет по его уголовному делу. Она отбывает наказание в Костромской колонии — той же самой, где сидела мой заместитель Елена Базанова, которую арестовали в самый разгар моей борьбы с подмосковной прокурорской бандой, крышевавшей казино.
Задерживало Елену Юрьевну ГУЭБиПК, вся верхушка которого спустя несколько лет сама оказалась в тюрьме по обвинению в фабрикации уголовных дел и организации преступного сообщества, а руководитель этого элитного подразделения МВД генерал Денис Сугробов получил 12 лет лишения свободы.
До этапирования на Кремлевский централ Алексей Кузнецов уже отсидел шесть лет во Франции, в том числе, два года под домашним арестом. Ему обещали самый комфортный следственный изолятор Москвы — СИЗО 99/1, здесь и правда лучшие бытовые условия. Также ему гарантировали, что он будет сидеть в Брянской колонии после приговора, а его уголовное дело из 150 томов никак не будет меняться, ему просто объявят приговор и отправят на зону с учетом отсиженного за границей. Кузнецов настроен очень оптимистично.
Во Франции в СИЗО было комфортно, один в камере площадью 20 квадратных метров, где был телевизор, холодильник, телефонные звонки без ограничений, видеоигровые приставки и так далее. Русских в тюрьме было мало, в основном, арабы, но еще есть украинцы и армяне.
Многие помнят, как 2009 году неофициально накануне новогодних праздников Владимир Путин настоятельно не рекомендовал российским чиновникам появляться на фешенебельных альпийских курортах. Однако во французском Куршевеле журналисты застукали и президента Олимпийского комитета Леонида Тягачева, и директора ФСО Евгения Мурова, и беглого министра финансов Подмосковья Алексея Кузнецова, и руководителя ЦИК «Единой России» Андрея Воробьева, который увидев, что его узнали, попытался спрятаться, чтобы избежать скандала.
Причем в узком кругу было поговаривали, что Воробьев вместе с Тягачевым и Муровым отмечали Новый год вместе с Кузнецовым и даже вели переговоры о том, как решить проблемы экс-министра финансов.
На 12 февраля у меня было назначено очередное судебное заседание по продлению ареста. Как всегда, я подготовил обличительную речь на нескольких листах, чтобы произнести ее в присутствии моих соратников и большого количества журналистов, и взял ее с собой вместе с другими необходимыми документами.
Но не тут-то было! Конвоиры попытались у меня отнять бумаги. За восемь месяцев моего путешествия по московским тюрьмам, а я сменил уже шесть изоляторов и несколько десятков камер, с такой наглостью и беспределом я столкнулся впервые. Конечно же, никаких законных оснований отбирать у меня документы к суду никто не имел права, и я отказался их отдавать.
Вертухаи, недолго думая, решили применить против меня космический десант. На меня налетело около двадцати сотрудников ФСИН в гермошлемах, повалили на асфальт перед автозаком и долго били резиновыми дубинками, прыгали по мне. Я был еле живой, ныло все тело, было больно дышать. Работали эти космонавты очень умело, практически не оставляя внешних повреждений, лишь небольшие гематомы, зато почки мне отбили. Чуть позже развилась сильная головная боль и рвота. Я даже толком не мог сам идти.
В таком состоянии меня погрузили в автозак, где уже сидели другие арестанты СИЗО 99/1, слышавшие, как меня избивают. Познакомился лично в автозаке с мэром Владивостока Игорем Пушкаревым. Он относится ко мне с уважением. Я обещал дать показания на его суде по поводу угроз генерала ФСБ Ткачева и политического характера преследования Пушкарева.
Как только мы добрались до Басманного суда, я попросил вызвать скорую помощь. Фельдшеры приехали и сказали, что меня необходимо забрать в приемный покой, однако конвоиры запретили это делать, и медицинская помощь мне не была оказана.
На продление ареста собралось огромное количество журналистов с телекамерами. В основном, это были федеральные ТВ — «Первый канал», «Рен», «Звезда», которые дают исключительно очерняющие меня репортажи. Честно говоря, думал, что арест сенатора Рауфа Арашукова полностью перебил мою историю, и интерес ко мне должен спадать, но раз телевизионщики так дружно собрались, то ничего хорошего ожидать не следовало. Я не ошибся.
Представитель генпрокуратуры Степан Тюкавкин, практически неслышно сидевший половину заседания, во второй части неожиданно выдал неуклюжую театральную речь, которая, видимо, должна была претендовать на сенсацию, но вышло, как в несмешном анекдоте.
Представитель генеральной прокуратуры России, как обиженный ребенок, начал жаловаться, что Шестун пытается дискредитировать правоохранительные органы, заявил, что голубые мундиры вовсе не мстят мне, и что Шестун для них — рядовой гражданин, при этом сравнив меня с совсем не рядовыми полковником Дмитрием Захарченко и губернатором Сахалина Александром Хорошавиным.
Затем Тюкавкин зачем-то, разглашая врачебную тайну, зачитал во всеуслышание результаты моей психиатрической экспертизы в институте имени Сербского, установившей мою полную вменяемость. При этом озвучил исключительно негативные выдержки из описания моей личности. Свои басни Тюкавкин завершил чтением некоего «перехваченного» письма, о подлинности которого можно судить по тому, что он отказался показать его судье, адвокатам и вообще приобщать к делу.
Все это было похоже на дешевую безыскусную клоунаду с блеклым актером. Эту стопроцентную клевету с переворачиванием смысла я легко разбил фактами в ответной речи на суде.
Какой же я рядовой, если я — единственный гражданин в истории России за последние 10 или 20 лет, по чьему заявлению был посажен в тюрьму сотрудник генпрокуратуры на генеральской должности! Также я являлся заявителем по делу игорной прокурорской мафии, по которому 10 высокопоставленных сотрудников сели в тюрьму. В показаниях зампрокурора Московской области Станислав Буянский называл сына генпрокурора главарем банды, и Артем Юрьевич Чайка уже стал объектом разработок УСБ ФСБ и Управления «М» ФСБ.
Прямые подчиненные Юрия Яковлевича обеспокоились тем, чтобы заткнуть мне рот, из-за чего меня перевели в условия полной изоляции на «Кремлевский централ», да еще и избили, отнимая документы к суду.
Если я обычный человек, то почему тогда генпрокуратура собрала целый брифинг с участием федеральных СМИ, посвященный мне, и придумала 10 миллиардов? В списке имущества нет ничего моего, кроме дома и одной машины! Но я свой дом заработал, я был президентом Серпуховского союза промышленников и предпринимателей, крупнейшим предпринимателем в Серпухове, платил гигантские налоги и сдавал декларации о доходах, где каждый гвоздь, каждая доска, каждый кирпич моего дома учтены.
Следователь Видюков еще в августе, когда я находился в больнице после 26-дневной голодовки в «Лефортово», сказал, что Генпрокуратурой уже принято решение о том, что я пойду по пути Захарченко и Хорошавина, и у меня изымут все.
Я уже не говорю о том, что генерал ФСБ Ткачев, производивший задержания всех губернаторов, еще в 2022 году до возбуждения уголовного дела говорил, что мы заберем все у тебя, у твоих родственников, у твоих знакомых, у бизнесменов, которые даже к тебе отношения не имеют. Когда я возражал, что это незаконно, Ткачев лишь посмеивался, заявляя, что «суды и прокуроры под нами». Теперь вся Россия видит, что так и происходит.
На репризу господина Тюкавкина, что я хочу дискредитировать правоохранительные органы, я прямо в лицо всем присутствовавшим заявил, что многих прокуроров, следователей, сотрудников ФСБ и судей нужно судить. Откуда у того же Юрия Чайки замок на Рублевке? Генпрокурор никогда не занимался бизнесом и не имел доходов, как я.
Именно поэтому Министерство юстиции РФ не ратифицировало 20-ю статью Конвенции ООН о незаконном обогащении, ведь в таком случае все эти генералы и полковники юстиции и, в первую очередь, Чайка отправятся в тюрьму.
Следователь СК Роман Видюков не привел никаких новых доводов о необходимости продления моего ареста, на что судья Карпов ему сделал замечание. Мало того, на каждом продлении ареста я прошу очных ставок с теми, кто говорит что-то против меня, чтобы высказать свои аргументы. И всегда следователи обещают судье, что в следующий раз тут же приступят к ним, но за восемь месяцев этого так и не произошло!
Таким образом, следствие умышленно волокитится, необходимые следственные действия не проводятся, вместо этого Видюков допрашивает десятки случайных свидетелей, которые ровным счетом не имеют никакого отношения к делу и не могут ничего пояснить, а также заказывает длительные, бессмысленные экспертизы. Я уже не говорю о том, какое давление оказывают сотрудники ФСБ и следователи СК на свидетелей, запугивая их арестами, угрожая порчей имущества и проблемами родственникам.
Главным же аргументом продления ареста стало возбуждение еще одного уголовного дела по статье 290 УК — «взятка» по голословным показаниям Татьяны Гришиной, начальницы подразделения администрации района, курировавшей спорт.
Никаких взяток от Гришиной я, конечно же, не брал. Этот оговор был выбит из нее классическим путем: 63-летнюю тяжело больную женщину, которая недавно похоронила дочь, мужа и мать, бросили за решетку по другому уголовному делу по статье 159 УК, а дальше по знакомому сценарию: оговори Шестуна и выйдешь на свободу.
В этом вся работа следователей сегодня. Они не ищут доказательства, как в сериалах или учебниках, они просто задерживают кого-то и ставят ультиматум. Как только Татьяна Николаевна дала «нужные» показания, ее тут же выпустили из тюрьмы.
Помимо всего адвокат Гришиной — бывший сотрудник Серпуховской городской прокуратуры Михаил Жданович, фигурант дела о подпольных казино, просидевший год под арестом по моему заявлению — очевидно, воздействовал на Татьяну Николаевну с целью отомстить мне.
При этом «защитника» совершенно не волновала участь самой Гришиной, ведь если до этого ей вменяли более «легкую» статью, то оговорив себя по особо тяжкой 290-й, вряд ли она может рассчитывать на то, чтобы остаться на свободе. Закошмаренная ужасами тюрьмы и «добрыми» советами Ждановича, она вряд ли осознавала, что лишь усугубила свое положение. Между делом, супруга Ждановича на момент его ареста являлась личным секретарем генерального прокурора Юрия Чайки.
Дальше больше. По показаниям, некая Кривова носила мне деньги в кабинет. Однако я сразу заявил, какая Кривова? Я даже не знаю, кто это такая. Она никогда не заходила в мой кабинет. Что сделали фокусники-следователи? Поняв свою ошибку, они тут же состряпали протокол дополнительного допроса, и теперь уже не Кривова, а Гришина заходила в кабинет с деньгами. Это же просто какая-то игра в наперстки и прохиндеи с большой дороги!
Помимо слов Гришиной, у следствия нет никаких доказательств: ни диктофонных записей, ни самих денег. Татьяна Николаевна не помнит ни чисел, когда она якобы давала взятки, ни сумм. Причем деньги она якобы давала в то время, когда я был председателем Совета депутатов и не являлся ее начальником, не имел соответствующих полномочий.
Странно, что в те годы, когда я был ее руководителем и возглавлял администрацию, до 2013 года, она мне подношений как раз не давала. Сплошные несостыковки, которые подтверждают липовость обвинения.
Что же касается самого первого обвинения по постановлению 9-летней давности, то оно такое же фейковое. Нет никакого преступления в том, что администрация района дала предпринимателям участки по льготной десятикратной ставке. Земля используется по назначению, на ней построены торговые центры, в бюджет уплачиваются налоги.
Всем заводам, всем отелям, а их построено очень много за 15 лет в Серпуховском районе, земля предоставлялась по льготной цене. Серпуховский район — удаленный от МКАД, граничит с Тульской и Калужской областью, что и определяет рыночную цену на землю.
Я проделал огромную работу с инвесторами, привлек в район десятки самых современных предприятий с российским и зарубежным капиталом, включая уникальные для нашей страны — единственная в России компания, производящая инсулин от субстанции до капсулы по европейским и американским стандартам. ЗАО «ФП Оболенское» — лидер отечественного рынка по производству лекарств твердой формы (таблеток).
Крупнейший лифтостроительный завод в деревне Ивановское посещал председатель правительства Дмитрий Медведев и проводил на нем совещание кабинета министров. Предприятие «Маревен Фуд Сэнтрал» — крупнейшие инвестиции Вьетнама в Россию, за что я получил государственную награду Вьетнама — Орден Дружбы и звание почетного гражданина Ханоя.
Миллиард частных инвестиций вложен в школу-интернат «Абсолют» по австрийскому проекту для детей-сирот с ограниченными возможностями. Рядом с ней — коттеджный поселок для приемных семей, построенный на частные деньги «Лукойла». Оба объекта безвозмездно переданы правительству Московской области.
Все они получали землю по льготной 10-кратной ставке, потому что иначе эту землю никто не купит. Нет сделок вообще по кадастровой стоимости, так как она не соответствует рыночной.
Губернаторы других регионов приезжали ко мне и направляли глав своих муниципалитетов, чтобы я делился с ними опытом. То, что я поднял район, подтверждают и мои друзья, и мои враги. Судья Артур Карпов около получаса перечитывал мои награды, а ведь практически все они были даны за развитие экономики — именно за то, за что меня теперь судят…»
Подробности противостояния экс-главы района с губернатором Андреем Воробьевым и генералом ФСБ Иваном Ткачевым — в подборке ПАСМИ «Кто такой Александр Шестун, и за что его посадили».
Лекарство он даст, если болен
Медпомощь оказывается, причем на сравнительно высоком уровне, уверяет собеседник «Ленты.ру». «В камере есть звонок, если арестанту стало плохо, он нажимает кнопку, и в коридоре загорается красная лампочка. Сотрудник подходит, заглядывает в смотровое окно, выслушивает причину вызова. Если заключенный жалуется на головную боль, живот, то врач приходит и дает лекарство, причем лекарство принимается только в присутствии медика», — говорит сотрудник ФСИН.
Если требуется осмотр, то заключенного выводят из камеры, обыскивают и сопровождают в медкабинет — он есть на каждом этаже. Дежурный доктор работает круглосуточно. «К наркоманам пристальное внимание: они часто просят обезболивающие, чтобы наглотаться, подговаривают других заключенных достать им таблетки, нередки случаи отравления обезболивающими», — рассказывает бывший надзиратель.
Заключенные в больнице СИЗО «Матросская тишина»
Фото: Анна Шевелева / ТАСС
У врача все под расчет, лишнего никогда не даст, а перед тем, как выдать лекарство, медик внимательно осмотрит заключенного, измерит давление и прочее. Если случилось что-то серьезное, то в СИЗО есть и терапевтическое, и венерологическое отделения, корпуса для больных, там и капельницу могут поставить. За диабетиками и арестантами с другими хроническими заболеваниями — сердца, почек — внимательно следят.
Режим содержания в Матросской тишине
Камеры в Матросской тишине рассчитаны на 3-4 подследственных. Почти в каждой камере имеется холодильник и телевизор. Камеры, рассчитанные по закону на 3-4 человека, по последним данным переполнены, и заключенным приходится спать в две, а то и в три смены.
Перелимит подследственных составляет 87%, что заставляет начальника СИЗО идти на решительные меры: неоднократные обращение в суды, которые в 2015 году принесли плоды и помогли избавиться от 100 заключенных.
УДО начинается в СИЗО
Поведение в изоляторе напрямую зависти от того, где и как будет отбывать наказание арестант. Помимо уголовного дела, есть еще личное дело заключенного, которое заводится в изоляторе. «Туда записываются все выходы из камеры, походы к следователю, все свидания с близкими, а также все выговоры, постановления в помещение в карцер. Весь этот «багаж» идет с ним и дальше. Буйный, например, вообще может не рассчитывать на условно-досрочное освобождение», — говорит собеседник.
За нарушение режима предусмотрена дисциплинарная ответственность. От выговоров до водворения в штрафной изолятор и карцер. К примеру, прозевали сотрудники, а в камере кто-то поставил брагу. «Если человек не пил три месяца, там после одного глотка этой браги начинаются такие приключения! Драка, вопли», — рассказывает надзиратель.
Надежда на будущее
«Матросская тишина» (СИЗО) отзывы имеет разноплановые. Чаще всего не очень лестно отзываются о качестве предоставляемого здесь медицинского обслуживания. По мнению многих людей, чьи родственники сидят в изоляторе, медпомощь или оказывается не своевременно, или не оказывается вообще. Часто говорят о перенаселенности камер, то есть в них содержится больше заключенных, чем положено. Это также отражается на персонале, который охраняет отбывающих наказание или ожидающих свой приговор. По правилам, один надзиратель должен сопровождать не более четырех арестантов, на деле их выходит от семи до девяти. Начальник СИЗО всеми усилиями старается изменить ситуацию в лучшую сторону.
Силовое воздействие
Бить заключенных нельзя, но в отдельных случаях закон разрешает применять физическую силу и приемы самообороны. «Например, загиб руки за спину, расслабляющие удары, удар в голень. Если арестант буянит, ему заламывают руки, надеваются наручники — все это регламентировано законом. Физическая сила с применением спецсредств: палка резиновая ПР-73М, наручники, баллончик», — объясняет бывший сотрудник ФСИН. За время службы лично ему приходилось применять жесткие меры.
«Случай был — один арестант порезал себя, причем больной СПИДом. Пришлось бить по ногам и скручивать. Некоторые не хотят добровольно идти в карцер — применяешь физическую силу. Но нужно быть аккуратным, потому что за неправомерные действия сотрудник отвечает перед прокурором», — рассказывает тюремщик.
Территория СИЗО «Матросская тишина»
Фото: Дмитрий Коротаев / «Коммерсантъ»
Как сохранить здоровье в СИЗО
Одна из самых главных страшилок про изолятор — риск заразиться опасными заболеваниями. Однако собеседник «Ленты.ру» считает, что слухи об этом преувеличены. «Надо очень постараться, чтобы чем-то заразиться. Я контактировал с заключенными с открытой формой туберкулеза. Просто ел много сала и мяса, чтобы не заразиться. Тому, кто работает на тубкорпусе, год засчитывается за два. Также раз в год — обязательная диспансеризация сотрудников. В отпуск не уйдешь, если не принесешь справку о полном медицинском осмотре», — говорит он.
Тем не менее, по его словам, за пять лет службы пара сотрудников ФСИН заразилась туберкулезом. «Им выдали компенсацию в несколько миллионов рублей, а также оплатили курс реабилитации и ретровирусной терапии», — уточнил собеседник.
Что касается заключенных, заражаются опасными заболеваниями те, кто практикует однополый секс. «Я пару раз застукивал таких ребят. Если кто-то ВИЧ-инфицированный себя режет, то таких быстренько скрутят и в карцер».
Дионисий Золотов и VIP-камеры «Матросской тишины»: миф или реальность
Адвокат Роман Кандауров
Скандал, связанный с «VIP-камерами» с самого начала начинался странно. А когда выяснилось, что строительные материалы оплатил некий Дионисий Золотов, стало и вовсе интересно. Нет, это не сотрудник ФСИН, не правозащитник, а такой же подследственный, как и остальные жители следственного изолятора (СИЗО) «Матросская тишина». Благотворитель решил вложить несколько миллионов рублей в строительные материалы для реконструкции камер, чтобы привести изолятор в надлежащий вид.
Благодаря огласке, ситуация получила широкий общественный резонанс. В «Матросскую тишину» зачастили проверяющие, и несколько сотрудников на фоне скандала даже были освобождены от занимаемых должностей. Мы постарались разобраться в ситуации.
Суровая реальность
Условия содержания обвиняемых в российских СИЗО нельзя назвать комфортными. О том, что они не соответствуют международным стандартам известно многим.
Камера до ремонта
Бытует мнение, что проблема нечеловеческих условий содержания подследственных надумана. Мол, они — преступники, и находятся в тех условиях, которые соответствуют их положению. Но в следственных изоляторах находятся люди, обвиняемые в различных преступлениях. И это не только насильники, серийные убийцы и обвиняемые в других тяжких преступлениях. Под одной крышей с ними находятся люди, обвиняемые по менее тяжким статьям, те, кто совершил ошибку, оступился, а иногда и те, кто, в конечном счете признается невиновным. И все они находятся в равных условиях: в переполненных душных сырых камерах, давно требующих ремонта, с отвратительным запахом и грязным бельём, кишащим паразитами. Антисанитария приводит к серьезным заболеваниям. И в отсутствии полноценного медицинского обслуживания люди порой покидают стены СИЗО с туберкулезом и другими опасными заболеваниями. «Нарушения связанные с соблюдением правил личной гигиены являются одними из самых распространенных. Как по части спецодежды, так и по части недостатка прачечных и сушилок», — отмечает Алексей Лобарев, руководитель комиссии Общественного совета при ФСИН РФ, Председатель Ассоциации профсоюзов правоохранительных органов.
Не удивительно, что именно тяжелые условия нередко создают почву для коррупции и злоупотреблений. Если бы обвиняемые находились в безопасных для жизни и здоровья условиях, многих случаев коррупции не было бы вовсе.
В связи с тем, что многие осужденные работают без обеспечения спецодеждой, то возникает серьёзная проблема соблюдение правил личной гигиены и чистоты одежды установленного образца, т.к. зачастую общежития не оборудованы прачечной и сушилкой.
Положительные тенденции
Несколько лет назад был дан старт программе гуманизации и развития уголовно-исполнительной системы. На первом этапе за некоторые преступления небольшой тяжести лишение свободы было заменено на наказание, на связанное с таковым, например, принудительные работы. В связи с этим существенно сократилось число лиц, находящихся в местах не столь отдаленных.
На втором этапе изменения коснулись исправительных учреждений, находящихся в ведении Федеральной службы исполнения наказаний. По данным ФСИН за последние 10 лет построено 34 режимных корпуса, 1 исправительное учреждение особого режима, 44 общежития в исправительных учреждениях, 1 дом ребенка, 7 медицинских частей, 15 зданий с комнатами для проведения длительных свиданий, 14 новых СИЗО, в т.ч. в г. Колпино, рассчитанный на содержание 4000 человек и соответствующий всем международным стандартам.
Около десятка законопроектов, разработанных в рамках программы гуманизации и развития уголовно-исполнительной системы, находятся в настоящее время на рассмотрении Госдумы РФ.
Работа ведётся, и есть реальные результаты. Но еще многое нужно сделать. И, как это нередко бывает, тормозит реформирование процесс финансирования. Поэтому необходимо форсировать реформы, увеличить объём бюджетного финансирования, активнее идти на контакт с общественными организациями и активистами, сотрудничать с ними и вести конструктивный диалог.
Помимо этого, нельзя при каждом раздутом на ровном месте скандале устраивать травлю в отношении людей, которые, по сути, следовали заложенным на государственном уровне курсом, создавая в рамках предоставленных им законом полномочий человеческие условия для лиц, содержащихся в СИЗО.
Альтернативное финансирование
Проблему недостаточного финансирования уже не один год решают граждане и организации, оказывающие благотворительную помощь учреждениям, в которых содержатся обвиняемые и заключенные. Нередко в качестве меценатов выступают лица, пребывающие в этих заведениях.
Камера после ремонта
О том, как это отражается на жизни заключенных, в разное время рассказывали известные персоны, волею судеб побывавшие в местах лишения свободы.
Так, например, осужденный за мошенничество бизнесмен Виктор Батурин открыто заявлял на центральном телевидении о том, что, находясь в Бутырке, занимал улучшенную камеру в экономическом блоке. По данным СМИ, брат успешной предпринимательницы Елены Батуриной, супруги бывшего московского градоначальника Юрия Лужкова сидел в образцовой камере с телевизором и холодильником, вместо тюремной баланды заказывал блюда из ресторанов, оплачивая их со вполне официального счета заключенного. В камере также имелись полочки для книг и одежды и одноярусные кровати, вместо обычных двухъярусных.
Что сделал Золотов
Видеоролик с видами отремонтированных камер в «Матросской тишине» облетел интернет. Одним из первых свое мнение об увиденном высказал Советник Президента России Герман Клименко. «А как должны сидеть в СИЗО люди, которые судом еще не признаны виновными? Как свиньи? Да и назвать эти камеры VIP сложновато», — заявил он на своей странице в социальной сети.
После ремонта
«Ремонт был сделан с использованием стройматериалов, переданных СИЗО по поручению Дионисия Золотова, — подтвердил «КП» его адвокат Роман Кандауров. — «Ни о каких денежных средствах, как было указано в одной из публикаций в СМИ, речи не идет, в СИЗО передавались не деньги, а строительные материалы, краска, цемент, окна, сантехника, телевизоры, холодильники и т.д. Всё это передавалось в соответствии с договорами о благотворительном пожертвовании, заключенными между СИЗО, в лице его начальника и благотворителем. Подписывались акты приема-передачи, к которым прикладывались документы, подтверждающие оплату строительных материалов и товаров. Кстати, образец такого договора и перечень необходимых документов есть на всех сайтах СИЗО города Москвы. Кроме того, Дионисий Золотов принял личное участие в процессе строительства. Такая возможность прямо предусмотрена статьёй 27 Федерального закона № 103 «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», в связи с чем Золотов обратился к начальнику СИЗО с просьбой предоставить ему возможность осуществлять работу по ремонту и контролю за его качеством. Руководство СИЗО само определило, в каких помещениях будет производиться ремонт, а именно на 5 этаже 2 корпуса. В камерах, которые с легкой руки корреспондента одной из московских газет теперь называют «VIP», был произведен обыкновенный ремонт, который предусматривает: наливной пол, выравнивание и покраску стен, замену старых деревянных рам на новые пластиковые, сантехники, электрики, что позволяет установить энергосберегающее освещение, благодаря чему в камерах стало светлее. Были закуплены холодильники и телевизоры. Кроме того, силами заключенных был отремонтирован межкамерный коридор, спортзал, отремонтировано специальное помещение для организации постирочной, приобретены стиральные и сушильные машины, что позволило предоставить возможность для 600 подследственных сдавать свои вещи в стирку.
Но радовались «новоселы» не долго. Заместитель руководителя Общественной Наблюдательной Комиссии (ОНК) по Москве заявила, что за решеткой СИЗО творится произвол. Мол, за перевод в нормальную камеру с обвиняемых требуют миллион рублей, а за то, чтобы решить какие-то вопросы и оказаться в камере с нормальной компанией — 200 тысяч рублей.
Кому может быть выгоден скандал
Как видно, ничего сверхъестественного в стенах «Матросской тишины» не произошло. Дионисий Золотов потратил собственные средства не на личный комфорт, а на улучшение условий содержания сотен содержащихся в СИЗО граждан. Но реакция властей не заставила себя долго ждать. Прокуратура начала проверки, и последовали вполне ожидаемые в такой ситуации дисциплинарные взыскания. Однако, факты, указанные членом ОНК, касаемо ремонта и Дионисия Золотова не подтвердились.
Да и что такого особенного увидела член ОНК в отремонтированных камерах?
«Именно контрастом между камерами, которые еще не были отремонтированы, и обновленными камерами и воспользовались общественники, придав отремонтированным камерам, статус VIP», — прокомментировал ситуацию адвокат Роман Кандауров. Он также пояснил «КП» следующее: «Ремонт пятого этажа СИЗО «Матросская тишина» — пилотный проект, Золотов планировал перейти к ремонту другого этажа, а это ещё 20 камер. Дионисий вообще не понимает, за что пострадал. Ведь перед этими событиями он содержался в СИЗО-5 по г. Москве, а так называемом «Воднике», его усилиями таким же образом, как и в «Матросской тишине» был полностью отремонтирован спортивный зал, заменено спортивное оборудование. После проведенной работы СИЗО посетила комиссия, в которую входили Уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Николаевна Москалькова, Уполномоченный по правам человека в Москве Татьяна Александровна Потяева и Начальник Управления ФСИН России по г. Москве Сергей Анатольевич Мороз. Москалькова, Потяева и Мороз общались лично с Золотовым, похвалили его и поддержали инициативу по ремонту помещений следственных изоляторов. Именно поэтому он и решил продолжить свое благородное дело в стенах «Матросской тишины».
По мнению адвоката Романа Кандаурова, вся эта шумиха с «VIP-камерами» возникла сразу после ареста члена Общественной наблюдательной комиссии по г. Москве Набиуллина Д.М., которого обвиняют в мошенничестве.
«Зная о проводимом ремонте в СИЗО «Матросская тишина» задолго до ареста Набиуллина, Заместитель руководителя Общественной Наблюдательной Комиссии (ОНК) по Москве сообщила об этом только после ареста её коллеги Набиуллина, и сразу вылила море грязи и негатива про моего подзащитного Дионисия Золотова, голословно обвиняя его в провокации против Набиуллина, называя его агентом спецслужб и т.д. Мы, совместно с моим доверителем анализируем всю информацию, что распространяли в СМИ члены ОНК для принятия решения об обращении с иском в суд о защите чести и достоинства Дионисия Золотова. И скоро такое решение будет принято. Также мы с моим подзащитным планируем обратиться к Директору ФСИН Корниенко Геннадию Александровичу и Начальнику УФСИН по г. Москве Морозу Сергею Анатольевичу с просьбой возобновить проведение ремонта в камерах СИЗО «Матросская тишина», — сказал адвокат Кандауров.
Посылки с перевесом
Бюро передач, по словам бывшего надзирателя, постоянно сталкивается с попытками близких арестованного доставить в изолятор запрещенку. «Самое распространенное — когда пытаются передать наркотики. Растворяют в меде метадон, накачивают всякие наркотические вещества в печенье, хлебобулочные изделия, в апельсины заливают водку, пропитывают резинку от трусов в растворе героина. Все это тщательно проверяется. Практически все посылки просматриваются через рентгеновский аппарат. Часто поступает сигнал по оперативной информации, что кто-то попытается передать какую-то запрещенную вещь», — говорит отставной офицер.
«Был случай, когда мать передавала спортивный костюм сыну, который был пропитан героином, а это уже статья 228 — хранение и распространение наркотиков. Еще один способ — переброс через забор теннисного мячика, туда закладываются телефон, наркотики, все что угодно», — рассказывает он.
Контрабанду перебрасывают на режимную территорию, а затем кто-то из заключенных, имеющих право передвигаться по территории, подбирает груз. Все это продумано и организовано. «Бывает, обманывают конвой отвлекающим маневром, закидывают с одной стороны шарики, а посылка летит с другой стороны. Тот, кто сидит годами, знает все эти тонкости», — говорит собеседник.
Подследственный в СИЗО «Матросская тишина»
Фото: Андрей Стенин / РИА Новости
Азбука обыска
В СИЗО все делается для того, чтобы заключенный не сбежал. «Есть плановые и внеплановые обыски, их задача — изъятие запрещенных предметов. Группа сотрудников заходит в камеру, один зэк остается и смотрит за соблюдением законности обыска. Все просматривается: матрасы, подушки, содержимое тумбочек, карманы курток, простукиваются стены, используется металлоискатель. Обычно всегда находят зарядки, телефоны, замазанные в стене. Также сотрудник смотрит, чтобы не было порчи имущества. К примеру, поперек и вдоль кровати идут пластины, одну пластину можно вытащить, заточить и уже получится нож, холодное оружие», — говорит бывший надзиратель.
Перед тем как сбежать, заключенный рисует план изолятора, чтобы знать, куда двигаться. «Лично я находил кое-какие зарисовки. Громкий побег был из «Матроски» в 2013-м, сбежал заключенный Олег Топалов, — рассказывает собеседник. — На самом деле там был очень хилый корпус, он выбрался через вентиляционную шахту, перепрыгнул с крыши на крышу и оказался на свободе. Ну и, конечно, стены, обход, колючая проволока, на окнах инфракрасные датчики, в систему охраны вбуханы огромные деньги, потому что это основное».
Так же тщательно осматривают выезжающий транспорт. «Вывоз мусора с территории — отдельная история, все пронюхивают собаки, а потом еще металлический штырь в три метра втыкается. Попробуй, убеги», — иронизирует рассказчик.
Побеги из Матросской тишины
Легендарный наемный убийца России Александр Солоник известен не только тем, чтовыполнял заказы по ликвидации законников и криминальных авторитетов. За свою жизнь Солонику удалось совершить три удачных побега, последний из них стал классикой, по которому снято много художественных фильмов — бежал из Матросской тишины.
5 мая 1995 года стало известно, что из тюрьмы Матросская тишина совершил дерзкий побег известный киллер Александр Солоник, его держали отдельно и одного. В 1.20 сотрудники СИЗО совершали обход, при этом оказалось, что на своем месте не находится постовой Сергей Меньшиков. Проверяя камеры на наличие в них заключенных обнаружилось, что киллера в его «одиночке» нет. При тщательном осмотре учреждения вывод сделали неутешительный — ни киллера, ни сотрудника тюрьмы нигде не было.
Оперативники выяснили, что постовой не только помог Солонику сбежать, но и сам проделал с киллером весь путь: беглецы забрались на прогулочную площадку 9 корпуса, откуда взобрались на стену, а уже оттуда, при помощи заранее приготовленной веревки, спустились на улицу Матросская тишина. После побега никто больше не видел дежурившего в ту ночь сержанта, кто-то считает, что с ним расправился сам Солоник.
13 марта 2003 года на утреннюю поверку не явился осужденный А. Дельгюра. Дельгюра был осужден за мелкое нарушение закона , поэтому числился в хозбанде СИЗО, и мог свободно передвигаться по учреждению. Позже беглец был найден в санпропускнике, где он прятался от охраны.
В том же году в сентябре из Матросской тишины сбежал выходец из республики Белорусь Василий Славгородский. Преступник (36 лет) сумел выбить несколько кирпичей из ограждения прогулочного дворика, дальше выбравшись в отверстие сумел пере-прыгнуть наружную огораживающую стену и сбежал. Славгородский «пробегал» до мая 2004 года после чего был задержан.
2 мая 2004 года из СИЗО Матросская тишина сбежал подследственный Александр Ершов, обвиняемый в не-законном сбыте наркотических веществ. Ершов, как и Славгородский, проделал брешь в стенке на прогулке, только после этого залез на крышу складов, и по крыше подобрался к основному забору, который находится близко от строений. Одним прыжком он перепрыгнул этот «барьер» и оказался на свободе. В течении двух дней его поймали в Люберцах.
Олег Топалов, которому грозил большой срок по двум статьям — преднамеренное убийств и не-законном сбыт оружия, сумел проделать пролом в потолке, через который выбрался на свободу. Олег Топалов признан психически больным со склонностью к побегу. Побег из СИЗО Матросская тишина Олегом Топаловым случайно заснят на видео, смотрите сюжет:
Незавидная служба
Угрозы тюремщикам со стороны арестантов — обычное дело. «Но ни одна в отношении меня или моих коллег не осуществилась. У заключенного хватает проблем, и конфликтовать с каким-то сотрудником изолятора нет смысла. Он скорее следователя убьет, оперативника, судью, а человека, от которого ничего не зависит, зачем?» — говорит бывший надзиратель.
Тем не менее ссоры, конфликты, мелкие стычки возникают систематически. «Есть режим содержания, который они должны выполнять. К примеру, выводим из камеры, а арестант руки за спину не заводит намеренно. Заключенные все разные. Есть дерзкие, которые строят свой авторитет на конфликте с администрацией, а есть спокойные», — объясняет собеседник.
Слухи о повальной коррумпированности рядовых тюремщиков, по словам бывшего сотрудника исполнительной системы, не соответствуют действительности.
«В каждом управлении ФСИН есть отдел собственной безопасности, который занимается исключительно сотрудниками. Они частенько проводят служебные проверки, также старший опер может следить за сотрудниками. Брать взятку очень рискованно, потому что многие дела заводят на сотрудников, которые уже не работают. Раз взял — через годы может вскрыться. Сядешь. Прецеденты были», — резюмировал отставной тюремщик.