Публикуем приговор по разбою с ножом. Это просто невероятный результат по такой тяжкой статье, как разбой вторая часть. До десяти лет лишения свободы предусматривает закон по данной статье и части.
Прокурор просил пять лет лишения свободы, но мы добились год лишения свободы. Это уникальный по своей мягкости приговор по разбою с ножом.
Что мы имеем? Фабула дела
Мы имеем молодого человека, очень молодого (совершеннолетнего), который совершил разбойное нападение с применением обычного бытового ножа, он обвинялся по ч.2. ст.161 Уголовного кодекса РФ.
Наш адвокат вступил в данное уголовное дело о разбойном нападении с ножем в середине предварительного расследования. До этого у молодого человека был бесплатный адвокат от государства.
Бесплатный адвокат, как это и положено всем государственным адвокатам от органов следствия, уговорили молодого человека подписать три признательных протокола. Поэтому учитывая, что часть признательных протоколов именно в разбойном нападении уже была в уголовном деле, шансов на переквалификацию с разбоя на самоуправство или разбоя на грабеж, не было ни единого процента.
Эти признательные протоколы перечеркнули все возможные попытки и шансы на более мягкую статью. Бесплатный адвокат хуже прокурора! Ему удалось уговорить молодого человека признаться по одной из самых тяжкой статье. После того, как молодой человек был арестован и находился уже почти два месяца под стражей в СИЗО, родители молодого человека обратились в нашу Московскую специализированную коллегию адвокатов по уголовным делам, прочитав материалы уголовного дела мы сразу предупредили, что переквалифицировать статью не возможно и основная задача по данному делу о разбойном нападении может быть только одна: добиться применения 64 статьи (ниже нисшего предела. Это что бы наказания с учетом рецидива была меньше того срока, который указан в статье. Если бы родители молодого человека. наняли адвоката еще до первого допроса, статья могла бы быть легче. Но увы, основная ошибка людей это то, что адвоката люди нанимают уже после того, как человек допрошен и арестован, что естественно уменьшает шансы на более благоприятный результат и более мягкие статьи.
Приговор по разбою с ножом
Выкладываем подлинник приговора по разбою с ножом:
Приговор по разбою с ножом предоставил наш адвокат Кувшинов Д.В.
Кассация отменила обвинительный приговор по делу о разбое, вынесенный без допроса потерпевшего
Как стало известно «АГ», судебная коллегия по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции вынесла кассационное определение об отмене обвинительного приговора двум мужчинам, ранее осужденным за разбой.
Обстоятельства уголовного дела
По версии следствия, Л. и И. ночью в центре Москвы напали на незнакомого им гражданина Украины Р., проезжавшего мимо них на самокате, и избили его. Далее И. сорвал с руки жертвы наручные часы Apple Watch 3, однако, увидев их неисправность, положил их в носок Р. Затем Л. достал плоскогубцы и приставил их к лицу потерпевшего, угрожая, что изуродует его, а его напарник обыскивал карманы Р. Мужчины были задержаны непосредственно на месте сотрудниками полиции.
В результате происшествия Р. получил травмы, часть которых впоследствии была расценена как вред здоровью средней тяжести. Таким образом, по мнению правоохранителей, И. и Л. совершили разбой, т.е. нападение в целях хищения чужого имущества с применением насилия, опасного для здоровья, и с угрозой применения насилия, опасного для здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предмета, используемого в качестве оружия. Действия обвиняемых были квалифицированы по ч. 2 ст. 162 УК РФ, во время следствия оба мужчины находились под стражей.
Обвинительный приговор без допроса потерпевшего
Уголовное дело рассматривалось в Тверском районном суде г. Москвы. В ходе судебного разбирательства подсудимые отрицали свою вину в инкриминируемых им деяниях. По их словам, они сидели во дворе дома и увидели, как туда на самокате заехал незнакомый мужчина, который начал вести себя подозрительно – искать что-то под лавочками, подоконниками и возле водосточной трубы.
По утверждениям И., он заподозрил, что незнакомец ищет закладку наркотиков, и окликнул его. После этого, по словам обвиняемого, потерпевший стал двигаться на самокате на него, тогда И. выставил руку вперед, в результате чего тот упал со своего средства передвижения, а с его руки упали часы. После падения потерпевший закричал, И. подошел к нему, стал его успокаивать и положил часы ему в носок.
В свою очередь Л. настаивал на том, что никаких плоскогубцев у него не было и что ему подбросили их в карман в отделе полиции. По его словам, никаких угроз потерпевшему он не высказывал и не брал его имущество.
Суд также заслушал показания одного из полицейских Ч., который задержал обвиняемых после инцидента. По его словам, в ту ночь в отдел полиции поступила информация о том, что в одном из московских дворов слышны крики о помощи. Прибыв на место происшествия, наряд полиции обнаружил лежащего на асфальте Р., на котором сидел И., а рядом стоял с плоскогубцами Л. По словам полицейского, оба подсудимых заявили, что Р. задолжал им 10 тыс. руб. Также он указал, что потерпевший, находясь в машине скорой помощи, сообщил ему, что обвиняемые напали на него, избили и угрожали, а также пытались оторвать плоскогубцами мочку уха и похитить часы, кошелек с деньгами и мобильный телефон.
Суд также исследовал заявление потерпевшего, просившего привлечь к уголовной ответственности напавших на него мужчин, протоколы личного досмотра задержанных, протоколы осмотра предметов, заключения экспертов о характере травм, полученных Р. Допросить самого потерпевшего суду не удалось, так как он, по сообщению следствия, уже покинул Россию. Тем не менее суд счел, что совокупность исследованных доказательств позволяет прийти к выводу о доказанности виновности подсудимых в совершении разбойного нападения, в ходе которого они пытались похитить у потерпевшего имущество стоимостью 77,5 тыс. руб.
В заседании гособвинитель просил исключить из предъявленного Л. и И. обвинения один из элементов квалифицирующего признака преступления – «с применением насилия, опасного для жизни, и с угрозой применения насилия, опасного для жизни» как излишне вмененный. Суд удовлетворил это требование.
В свою очередь защита настаивала на том, что в действительности не было никакого разбоя. Но суд отклонил такие доводы со ссылкой на их несостоятельность: «Доводы стороны защиты о том, что причастность И. и Л. к совершению преступления не доказана, полностью опровергаются показаниями свидетеля и письменными материалами дела», – отмечалось в приговоре, которым Л. было назначено наказание в виде пяти лет лишения свободы, а И. – четырех лет.
Далее И. и защита обоих осужденных граждан обратились с апелляционными жалобами в судебную коллегию по уголовным делам Московского городского суда. По мнению адвокатов Л., выводы суда базировались только на показаниях сотрудника полиции, который не являлся непосредственным очевидцем предполагаемого преступления, какие-либо иные свидетели в приговоре не упоминались. Защитники И. также указали на отсутствие в материалах дела доказательств факта нападения их подзащитного на потерпевшего.
Тем не менее апелляционный суд фактически оставил в силе приговор первой инстанции, лишь засчитав в срок отбытия наказания осужденными период нахождения в СИЗО. По его мнению, ни одно из доказательств, положенных в основу обвинительного приговора, не содержит противоречий и не вызывает каких-либо сомнений в своей достоверности у второй инстанции.
Содержание кассационных жалобы и представления
Далее защитник Л., адвокат МРКА «Адвокатская консультация № 63» Аркадий Амасьянц обратился с кассационной жалобой (есть у «АГ») в судебную коллегию по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции. В частности, он указывал, что вывод первой инстанции о размере хищения имущества потерпевшего на общую сумму 77,5 тыс. руб. не основан на доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании: «При отсутствии сведений о цене стоимость похищенного имущества может быть установлена на основании заключения экспертов. Между тем данные требования закона судом первой инстанции не выполнены».
В жалобе также указывалось на то, что выводы первой инстанции, изложенные при описании применения Л. к потерпевшему насилия, опасного для здоровья, высказывания угрозы применения такого насилия, исследованными в ходе судебного разбирательства доказательствами не подтвердились. «Суд первой инстанции, определяя вид и размер наказания Л., ограничился лишь перечислением обстоятельств, при этом не указав, какие из них учитываются в качестве смягчающих. В нарушение требований ст. 389.28 УК РФ доводы моей жалобы судом апелляционной инстанции фактически не рассмотрены <�…>. Следует также отметить, что в описательно-мотивировочной части определения судом апелляционной инстанции приводятся следующие фамилии: М., К., А <…>. При этом указанные лица участниками уголовного судопроизводства по данному уголовному делу не являются. Подобное свидетельствует о явно формальном подходе суда апелляционной инстанции к проверке законности и обоснованности обжалуемого приговора», – указывал Аркадий Амасьянц.
Уже после обращения защиты с кассационной жалобой кассационное представление (есть у редакции) подал и представитель прокуратуры. В нем он также указал, что нижестоящие суды необоснованно пришли к выводу о том, что подсудимые совершили разбойное нападение на Р., а размер материального ущерба составил 77,5 тыс. руб.
Кассация вернула дело на новое рассмотрение
Судебная коллегия по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции отметила, что суд первой инстанции положил в основу приговора показания свидетеля – сотрудника полиции Ч., которому потерпевший рассказал об обстоятельствах разбоя. При этом сам Р. в судебное заседание не явился, его показания не оглашались. «По смыслу закона показания сотрудника полиции не могут быть использованы в качестве доказательств относительно сведений, о которых ему стало известно из бесед либо во время допроса потерпевшего, показания которого в ходе судебного разбирательства не исследовались», – подчеркнула кассация.
Почему в данной ситуации не возможен условный срок?
По данной статье возможен условный срок, но в данной ситуации молодой человек был судим и находился на испытательном сроке по предыдущему приговору Кузьминского районного суда г. Москвы. Согласно закону если человек совершает преступление в период испытательного срока, то наказание по приговору предыдущего суда заменяется с условного срока на реальный срок лишения свободы. По предыдущему приговору молодой человек получил условный срок, но вновь совершает преступление и этот условный срок автоматически заменяется на реальное лишение свободы.
Поэтому вопрос об условном сроке у нас даже не стоял так как, он был обязан отбыть срок лишения свободы по предыдущему приговору. Главная задача, которая стояла перед адвокатам, что бы срок был, как можно меньше. А учитывая, что у парнишки был тяжкий рецидив, наказание предвещало очень большое.
Прокурор просил пять лет лишения свободы, а суд назначил для нашего парнишки всего год. Поздравляем с успешным завершением дела адвоката Кувшинова Дениса Вячеславовича.
Позиция защиты по обвинению в разбое (ст.162.2 УК РФ)
Позиция защиты по обвинению по ст.162.2 УК РФ
в порядке ч.2 ст.273 УПК РФ
29 мая 2015 г. в Савеловский районный суд поступили материалы дела по обвинению подсудимой в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.162 УК РФ.
Подсудимой вменяется в вину разбойное нападение, а именно, что 01.12.2014 г. она в соучастии с неустановленным лицом в ТЦ «Золотой Вавилон» не позднее 20 час 08 мин совершила нападение на продавца, и, угрожая ей предметом, похожим на нож, похитила у нее деньги в сумме 200 000 руб.
Считаем, что совершение подсудимой преступления, предусмотренного ч.2 ст.162 УК РФ, стороной обвинения не доказано, в ходе судебного разбирательства не подтверждено и обстоятельствами дела не установлено.
Согласно п.1,2 ч.1 ст.73. УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию:
- событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления);
- виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы.
Согласно ч. 1 ст. 14 УК РФ, преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное УК РФ под угрозой наказания.
Согласно ст.8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ.
1) С объективной стороны разбой выражается в нападении с целью хищения чужого имущества, совершенном с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. Основными элементами диспозиции ст. 162 УК являются:
- нападение;
- соединенное с насилием, опасным для жизни и здоровья или с угрозой его применения;
- с целью хищения чужого имущества.
В силу ст.73 УК ПФ при производстве по делу должны быть доказано, что подсудимым совершены именно указанные действия.
Однако, как следует из обвинения, действия подсудимой состояли в том, что она «прибыла в ТЦ… зашла в помещение торгового павильона… получила от потерпевшей деньги в сумме 200 000 руб.», после чего покинула торговый павильон. Именно так описана объективная сторона действий подсудимой и в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, и в постановлении о предъявлении обвинения и в обвинительном заключении.
В ходе судебного разбирательства стороной обвинения так и не было представлено доказательств того, что подсудимая совершила нападение на Бирюкову с применением насилия или угрожая его применить.
Более того, на то, что Артемова потерпевшей не угрожала, указывает и сама потерпевшая, которая в ходе допроса 24 июня 2015 г. заявила, что подсудимая насилия к ней не применяла, ничем не угрожала, а деньги та передала ей собственноручно и добровольно.
Показания потерпевшей, данные в судебном заседании 24.06.2015 г. о высказанных в ее адрес угрозах насилия касаются не подсудимой, а некоего мужчины, якобы ее соучастника, который, однако, следствием установлен не был. По ее словам, именно он, находясь с Бирюковой один на один, высказал ей угрозу «мало не покажется» и в момент, когда он это произносил, во внутреннем кармане его куртки Бирюкова увидела предмет, похожий на нож.
При этом единственным источником информации как об угрозах потерпевшей со стороны мужчины, так и о наличии у него при этом ножа, являются показания самой потерпевшей. Никакими другими доказательствами эти показания не подтверждены.
Однако, можно ли полностью доверять показаниям потерпевшей, которая заявляет, что во время происходящих событий она находилась в неосознаваемом состоянии, действовала, по ее словам «как в тумане», «ничего не понимала»? Исходя из этого, можно ли достоверно утверждать, что потерпевшая действительно видела во внутреннем кармане куртки мужчины «предмет, похожий на нож»? Тем более сам этот предмет потерпевшая описывает совершенно по-разному: в первоначальных ее показаниях этот предмет имеет форму кухонного ножа, впоследствии же, на очной ставке с подсудимой, она утверждает, что этот предмет выглядит как канцелярский нож!
Таким образом, считаем, что с объективной стороны действия подсудимой в отношении потерпевшей, выраженные в том, что она приняла от нее деньги, а взамен передала ей микросхемы, не могут быть квалифицированы как разбойное нападение по ч.2 ст.162 УК РФ.
2) На основании изложенного считаем, что стороной обвинения не доказана и виновность подсудимой в совершении разбойного нападения. С субъективной стороны разбой характеризуется виной в форме прямого умысла: виновный осознает, что он совершает нападение, соединенное с насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего, либо с угрозой такого насилия, и желает совершить такое нападение.
Материалами дела не установлено, что подсудимая имела умысел на совершение разбойного нападения. Более стороной обвинения вообще не приводится доказательств какого бы то ни было умысла подсудимой, имеющего преступный характер.
У сторон процесса нет разногласий по поводу того, имели ли место сами действия Артемовой в указанное время в указанном месте: и подсудимая, и потерпевшая однозначно утверждают, что их встреча имела место и при этом потерпевшая передала подсудимой деньги, а та взамен передала ей микросхемы.
Однако, зачем они совершали эти действия? Какую цель и потерпевшая, и подсудимая при этом преследовали? – это стороной обвинения не установлено.
В материалах дела по этому поводу имеются две противоположных версии.
Как утверждает подсудимая, единственной целью ее встречи с потерпевшей и передаче ей микросхем было выполнение ее знакомого Игоря, за которое тот обещал ей вознаграждение в сумме 5000 руб.
По версии же стороны обвинения, целью подсудимой было насильственное хищения чужого имущества. Однако доказательств этого обвинением не представлено, в связи с чем эта версия до конца судебного следствия осталась лишь гипотезой.
3) Такой же гипотезой стороны обвинения является и информация о наличии между подсудимой и неустановленным следствием мужчиной преступного сговора на совершение разбойного нападения. Эта гипотеза не подтверждается ни одним доказательством.
Факт, что неустановленный мужчина был знаком подсудимой, подтверждает и она сама, и ее сосед. в свидетельских показаниях, данных им на допросе от 06.06.2015 г. Однако, нет ни единого доказательства, указывающего на наличие у подсудимой совместно с этим или каким-либо иным мужчиной сговора на совершение разбойного нападения в ТЦ.
Более того, сама подсудимая совершенно иначе характеризует свои намерения, поясняя, что она выполняла поручение мужчины, предложившего ей за вознаграждение передать потерпевшей микросхемы.
При этом стоит отметить, что выполняя поручение, подсудимая не имеет никакого отношения к замыслу, который мужчина реализует. Ей неизвестно, для чего и на каких условиях потерпевшая приобретает микросхемы. Она выполняет исключительно роль курьера, передавая вещь от одного владельца к другому.
В этой связи, какие бы цели не преследовал при этом мужчина, давший ей поручение, и как бы он их не реализовывал, подсудимая, не зная о них, не может нести за их ответственность.
Таким образом, считаем, что в нарушение требований ст.73 УПК РФ стороной обвинения не доказаны:
- событие разбойного нападения, совершенного Артемовой в отношении Бирюковой;
- наличие преступного сговора между Артемовой и неустановленным следствием мужчиной на совершение разбойного нападения;
- виновность Артемовой в совершении разбойного нападения на Бирюкову.
Показания подсудимой, согласно которым она, выполняя за вознаграждение в 5000 руб. поручение своего знакомого Игоря, 07.12.2014 г. в ТЦ «Золотой Вавилон» не позднее 20.08 передала Бирюковой микросхемы, получив для передачи Игорю 62 000 руб., стороной обвинения не опровергнуты. Доказательств обратного стороной обвинения не представлено
В силу презумпции невиновности, изложенной в ст.14 УПК РФ бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту ли обвиняемого, лежит на стороне обвинения. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого.
На основании изложенного, руководствуясь ст.8, пп.2,3 ч. 1 ст. 299, ч. 2 ст. 302 УПК РФ,
ПРОШУ:
Признать подсудимую, обвиняемую по ч.2 ст.162 УК РФ, невиновной в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления и постановить оправдательный приговор.
В чем уникальность данного приговора?
Уникальность данного приговора в том, что такой маленький срок получить за разбой, да еще и при рецидиве преступлений, почти не возможно, но нашему адвокату это удалось, хотя прокурор просила назначить не менее 5 лет лишения свободы. Но суд пошел навстречу и убрал нам рецидив преступления и не включил его в приговор по разбою в качестве отягчающего обстоятельства.
Задача получить минимально возможный срок успешно выполнена нашим адвокатом! А людям и читателям нашего сайта, на будущее! Нанимайте адвоката сразу, как только вашего близкого задержали или вызвали на допрос, что бы не допускать ситуации, когда следователь и государственный адвокат вместе уговорили человека, который плохо разбирается в юриспруденции, подписать признательные показания по тяжким статьям.
Более подробно о наших адвокатах по разбою
Момент окончания разбоя
Согласно Уголовному кодексу разбой считается оконченным с момента нападения преступника на потерпевшего в целях хищения имущества с применением насилия, опасного для здоровья и жизни либо с угрозой его применения.
В юридической литературе есть авторы, которые считают разбой оконченным еще в момент покушения. Т.е. фактически они исключают возможность квалификации преступления как покушения на разбой.
Ст.162 УК РФ и п.6 Постановления ВС позволяют сделать вывод о том, что разбой является преступлением, моментом окончания которого является факт преступного посягательства.
Связано это с высокой общественной опасностью данного преступления. В этом случае сама возможность применения насилия считается оконченным преступлением. При этом не имеет значения, достиг ли преступник своей конечной цели завладеть имуществом.
Согласно мнению некоторых авторов, если субъект лишь угрожал насилием и причинением другому лицу или группе лиц тяжкого вреда здоровью, то его действия могут быть квалифицированы как покушение. Также юристы считают, что если стоимость похищенного объективно мала или такое хищение практически не представляет особой ценности для потерпевшего, то деяние можно оценить как покушение на разбой.
Раз спецназ пошел на дело
9K 15 3 мин.
Московский гарнизонный военный суд вынес приговор восьмерым участникам разбойного нападения летом 2022 года на предпринимателя Александра Юмаранова в банке «Металлург», в ходе которого у него отобрали 136,5 млн руб. Потерпевший хотел обменять их на доллары. Обвиняемых — а среди них были как экс-сотрудники правоохранительных органов, так и действовавшие офицеры спецподразделений ФСБ «Альфа» и «Вымпел» — приговорили на сроки от восьми до десяти лет строгого режима, лишив при этом званий.
Налетчики получили от восьми до десяти лет строгого режима
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ
Налетчики получили от восьми до десяти лет строгого режима
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ
Оглашение приговора в Московском гарнизонном военном суде состоялось спустя три месяца после того, как в прениях сторон гособвинитель Владимир Гринько просил суд «с учетом личностей подсудимых» приговорить их на сроки от восьми до двенадцати лет, крупным штрафам и лишить воинских званий. Кроме того, гособвинитель просил суд взыскать с подсудимых в пользу потерпевшего 97 млн руб., а также обратить в счет гражданского иска изъятые у них порядка 15 млн руб.
Само оглашение заняло у председательствовавшего на процессе Алексея Дерипко семь с половиной часов. Как следовало из текста судебного решения, все подсудимые были признаны участниками разбойного нападения. Исходя из этого господин Дерипко приговорил частично признавшего свою вину старшего лейтенанта управления «К» СЭБ ФСБ Артура Власова к десяти годам строгого режима (прокурор просил для него двенадцать лет), бывшего сотрудника правоохранительных органов Дмитрия Казанцева — к девяти годам и шести месяцам (вместо 11 лет), капитана управления «А» («Альфа») центра специального назначения Романа Оболенского и его коллегу капитана Владимира Урусова — к девяти годам каждого (в прениях для них просили по десять лет). Старшему прапорщику из той же «Альфы» Хетагу Маргиеву (для него просили девять лет) суд дал восемь лет и шесть месяцев. Полностью признавшим свою вину экс-сотруднику управления «В» («Вымпел») ЦСН ФСБ Дмитрию Капышкину и внуку начальника кафедры Академии ФСБ Валентина Карелина Александру Карелину, а также бывшему сотруднику ФНС Дмитрию Чиквину (обвинение просило для двух чекистов по восемь лет, а для налоговика — девять) — к восьми годам каждого. Кроме того, по приговору все военнослужащие лишены воинских званий. Следует отметить, что при этом судья Дерипко исключил из приговора оружие, но оставил «угрозы, опасные для жизни и здоровья».
Фигурантами уголовного дела по ч. 4 ст. 162 УК РФ (разбой, совершенный организованной группой, в особо крупном размере) подсудимые стали в июне 2022 года. Как было установлено в ходе расследования, официально нигде не трудоустроенный, но работавший в торговом в Люблино Александр Юмаранов приехал в расположенный на улице Ивана Бабушкина банк «Металлург» на Volkswagen Transporter в сопровождении трех человек, чтобы обменять 136,5 млн руб., взятые под расписку у предпринимателей, на доллары США. Помочь с обменом по выгодному курсу ему пообещал бизнесмен Борис Караматов, с которым они ранее не раз проводили подобные операции. Так, 19 мая 2019 года господин Юмаранов обменял через господина Караматова рубли на $1 млн. Отметим, что сам господин Караматов известен тем, что находился в розыске по делу о хищении (ч. 4 ст. 159 УК) коммерческой недвижимости, оцениваемой более чем в $1 млрд, у застреленного в январе 2014 года в подмосковном Королеве основателя торговых сетей «Партия» и «Домино» Александра Минеева. Теперь его ищут и за мошенничество, и за разбой.
По версии следствия, Борис Караматов через Акшара Дзуцева (осужден по этому делу Гагаринским судом Москвы в июле 2022 года на девять лет) сообщил о предстоящем обмене спецназовцу Маргиеву, который и собрал группу налетчиков из своих знакомых.
Под видом проведения спецоперации подельники, вооруженные гладкоствольными самозарядными травматическими пистолетами модели Grand Power T12-F и MP-353 калибра .45Rubber, приехали к «Металлургу» на Mercedes V250 Bluetec и Mercedes GLK 220 CDI, номерные знаки с которых были предварительно сняты. На месте налетчики получили информацию о том, что часть денег, не менее 84,5 млн руб., находится в Volkswagen Transporter, а остальная часть, 52 млн руб.,— на втором этаже банка «Металлург», где в это время были господин Караматов с охранником господина Юмаранова неким Ашкашидзе.
В ходе расследования было установлено, что нападавшие, разделившись на две группы, под угрозой применения силы забрали деньги как из машины, так и из помещения. Затем они вместе с похищенным скрылись. После дележа средств у Бориса Караматова оказалась львиная доля похищенного — 68 млн руб., у бывшего прокурора Константина Жарова (осужден Гагаринским судом в июле 2020 года на восемь лет и четыре месяца) — 19 млн руб., которые он хранил в банковской ячейке, а когда их забирал, был задержан. У остальных на руках оказалось от 2 до 7 млн руб., в зависимости от степени участия в разбое. По версии признавшихся в налете, на преступление они пошли из-за тяжелого материального положения. Якобы на службе им платили очень мало.
Защита намерена обжаловать, по их мнению, суровый приговор.
Юрий Сенаторов
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ
ПО ДЕЛАМ О КРАЖЕ, ГРАБЕЖЕ И РАЗБОЕ
С начала действия Уголовного кодекса Российской Федерации у судов возник ряд вопросов при квалификации действий лиц, виновных в совершении краж, грабежей и разбойных нападений.
Пленум Верховного Суда Российской Федерации не раз обращался к этой проблеме, давая судам необходимые разъяснения по применению уголовного законодательства об ответственности за посягательства на чужое имущество.
Так, 22 марта 1966 г. было принято Постановление N 31 «О судебной практике по делам о грабеже и разбое» (в него вносились изменения и дополнения Постановлениями Пленума от 4 мая 1990 г. N 2, от 21 декабря 1993 г. N 11 и от 25 декабря 1996 г. N 10), 25 апреля 1995 г. — Постановление N 5 «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности».
В последние годы посягательства на собственность являются наиболее распространенными преступлениями.
О кражах. В 1997 году по ст. 158 УК РФ было осуждено 465090 человек, а в 2001 году — уже 540828, т.е. на 16,3% больше. За этот период значительно возросло число лиц, осужденных по части первой этой статьи, с 61626 до 83759 человек, или на 35,9%. Увеличилось число лиц, привлеченных к ответственности за кражи при отягчающих обстоятельствах, с 393930 до 429450 человек (+9%). Существенно возросло число осужденных за кражи, совершенные при особо отягчающих обстоятельствах, с 9534 человек до 27619, или на 189,7%.
В 2001 году лица, осужденные только за кражи, от числа всех осужденных составили 43,5%, а от числа осужденных за преступления против собственности — 75,0%. Причем это соотношение за рассматриваемый период оставалось примерно на одном и том же уровне. Но по сравнению с 2000 годом отмечено некоторое снижение судимостей за кражи (на 9,6%).
О грабежах. В 1997 году за совершение этого преступления было осуждено 57187 человек, в 2001 году — 67878, т.е. на 18,7% больше. Наибольшее число грабежей, как и краж, совершено при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 161 УК РФ), причем наблюдается их рост: с 47986 осужденных в 1997 году до 56978 осужденных в 2001 году, или на 18,7%. Почти в два раза увеличилось число судимостей за грабежи, совершенные при особо отягчающих обстоятельствах (с 1284 человек до 3810 человек). Хотя, как отмечено, число осужденных за грабежи возросло, однако по отношению к числу всех осужденных практически не изменилось (5,6%, 5,5%).
О разбойных нападениях. За рассматриваемый период число осужденных по ст. 162 УК РФ имело тенденцию к росту (с 3,5% до 4,2%). В 1997 году было осуждено 21209 человек, в 2001 году — 30068, или на 9,3% больше (за счет роста числа осужденных за совершение разбоя при отягчающих обстоятельствах (на 31,7%) и особо отягчающих обстоятельствах (на 190,9%). Что касается осужденных, совершивших разбойное нападение без отягчающих признаков, то их число уменьшилось на 24,0%.
Статистика отдельной строкой учитывает число лиц, совершивших данные преступления по совокупности с другими преступлениями. В 2001 году за кражи по совокупности с другими совершенными преступлениями осуждено 25730 человек, за грабежи — 5115, за разбойные нападения — 3300. Если суммировать эти данные, то в 2001 году в целом за кражи было осуждено 566560 человек, за грабежи — 72993 человека и за разбойные нападения — 33370 человек. Таким образом, за эти преступления осуждено 672923 человека, или 54,1% от числа всех осужденных, т.е. более половины, а от числа осужденных за преступления против собственности (глава 21 УК РФ) — 87,9%.
В первой половине 2002 года число осужденных за кражи сократилось на 33,3% . Причем по ч. 1 ст. 158 УК РФ — на 35,2%, по ч. 2 — на 34% и по ч. 3 этой статьи — на 17,3%. Сократилось и количество лиц, осужденных за кражи, они составили 36,6% от числа всех осужденных.
Сокращение числа осужденных за кражи произошло в основном в связи с принятием нового Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, установившего административную ответственность за мелкие хищения (ст. 7.27). Как показали проведенные на местах обобщения практики применения этой нормы, у судов не возникло каких-либо неясных правовых вопросов. Вместе с тем ряд судов обращал внимание на то, что указанная новелла в целом ряде случаев не защищала интересы потерпевших, особенно пенсионеров и лиц с невысоким доходом. Лица же, совершившие кражу чужого имущества стоимостью не более 5 минимальных размеров оплаты труда, фактически оставались безнаказанными. Как правило, не возмещался и причиненный потерпевшему материальный ущерб. Внесенные изменения в ст. 7.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях дали возможность исправить сложившуюся ситуацию.
В первом полугодии 2002 года судимости за грабежи и разбойные нападения сократились соответственно на 3,5% и на 4,8%.
Практика назначения судами мер наказания осужденным за кражи, грабежи и разбойные нападения характеризуется следующими данными.
В первом полугодии 2002 года лишение свободы за кражи назначено 33,1% осужденных, исправительные работы — 2,2%, штраф — 2,0%; условно осуждено 58,5% лиц.
За кражи без отягчающих обстоятельств к лишению свободы осуждено 6,8% лиц; в отношении них суды в основном избирали условное осуждение (72,1%). Вместе с тем лицам, совершившим кражи при отягчающих обстоятельствах, суды чаще назначали лишение свободы — 34,1%, а при особо отягчающих обстоятельствах — 83,1%.
Строго суды наказывали осужденных, совершивших грабежи, особенно тех из них, кто признан виновным в совершении грабежа при особо отягчающих обстоятельствах — 90,5%. Осужденным по ч. 1 ст. 161 УК РФ в основном назначалось условное осуждение — к 67,7%, лишение свободы — к 18,4%, исправительные работы — к 7,3% лиц.
Абсолютному большинству осужденных за разбой суды назначали лишение свободы — 84,9%. Условное осуждение применялось в основном к тем осужденным, которые были признаны виновными по ч. 1 ст. 162 УК РФ, — 42,1%. Были единичными факты назначения судами исправительных работ — 0,1%.
В первом полугодии 2002 года состав осужденных за эти преступления не изменился. Так, число осужденных женщин за кражи составило 8,3%, за грабежи — 8,0% и за разбой — 5,0%. В абсолютном большинстве преступления совершают лица, постоянно проживающие в данной местности. Более половины осужденных за преступления — трудоспособные лица без определенных занятий. Имели неснятую и непогашенную судимость 29,3% осужденных за кражи, 28,2% — за грабежи, 36,4% — за разбой. Данные показатели выше, чем рецидив за все совершенные преступления в целом (23,2%).
Проведенное обобщение показало, что в правоприменительной практике у судов возникало немало неясных и спорных вопросов, связанных с квалификацией действий лиц, посягающих на чужое имущество. Допускались и серьезные ошибки, влекущие незаконное осуждение граждан.
Так, Назаровским городским судом осужден за покушение на грабеж Бойко, который пытался похитить имущество из дома матери, где жил, но ею был застигнут во время сбора вещей. Он пытался убежать, однако был задержан. Как видно из дела, пятнадцатилетний Бойко после ссоры с матерью решил уйти из дома и с этой целью стал собирать вещи, на которые, как он полагал, имел право. Суд не дал соответствующей оценки данным обстоятельствам, в том числе доводам подсудимого об отсутствии у него корыстного мотива. Кассационная инстанция Красноярского краевого суда приговор обоснованно отменила и дело направила на новое судебное рассмотрение.
27 декабря 2002 г. Пленум Верховного Суда РФ принял Постановление «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», в котором сохранены некоторые разъяснения, содержащиеся в ранее вынесенных постановлениях. В новом Постановлении Пленума разъяснения о применении норм закона по делам указанных категорий направлены на устранение имеющихся ошибок при правовой оценке содеянного лицами, виновными в хищениях чужого имущества, особенно в оценке доказательств, свидетельствующих об обстоятельствах, отягчающих наказание. Как отмечено, нередки случаи необоснованного осуждения граждан. Например, за шесть месяцев 2002 года кассационной инстанцией отменены обвинительные приговоры в отношении 9299 человек и оправдательные — в отношении 652 человек. Изменены приговоры на 8211 осужденных, в том числе с изменением квалификации содеянного — на 3718 человек.
Как показало изучение дел, несмотря на то, что после принятия нового Уголовного кодекса прошло несколько лет, до настоящего времени некоторые суды неправильно толкуют и понимают примечание к ст. 158 УК РФ. Поэтому в п. 1 Постановления изложено важное положение закона о том, что следует понимать под хищением чужого имущества, которое имеет универсальное значение для этого вида преступлений против собственности, в частности под тайным хищением чужого имущества. Нужно отметить, что в прежнем Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 марта 1966 г. «О судебной практике по делам о грабеже и разбое» этот вопрос не затрагивался.
В Постановлении от 27 декабря 2002 г. Пленум разъяснил, что, решая вопрос о том, является ли посягательство на чужое имущество тайным или нет, следует исходить из субъективной стороны действий виновного. Если он полагает, что при незаконном изъятии имущества он действует тайно, хотя его противоправные действия видели посторонние лица, но ничего не предпринимали для пресечения преступления, то речь не может идти о грабеже (п. 2).
Разнобой в судебной практике был вызван также тем, что в Постановлении от 22 марта 1966 г. содержалось нечетко сформулированное понятие открытого хищения чужого имущества. Многие суды также задавали вопросы о том, кого следует относить к «посторонним лицам», о которых шла речь в п. 3 этого Постановления, и как понимать разъяснение: «лицо, совершающее хищение, сознает, что присутствующие при этом лица понимают характер его действий, но игнорируют это обстоятельство».
В судебной практике встречается немало случаев, когда преступление совершается в присутствии родственников виновного, его соучастников. И виновный, действуя открыто, не опасается, что они предпримут какие-либо меры к пресечению посягательства. Они же порой одобряют его действия.
Так, Соломбальский районный суд Архангельской области изменил квалификацию действий подсудимого Неманова с п. «д» ч. 2 ст. 161 на ч. 2 ст. 158 УК РФ. Неманов обвинялся в том, что 19 мая 2001 г. на автобусной остановке в присутствии трех свидетелей открыто похитил у гражданки Житник хозяйственную сумку с находившимся в ней имуществом на сумму 5855 руб. Суд указал в приговоре, что присутствовавшие при похищении лица были друзьями подсудимого и он не воспринял их как посторонних, поэтому его действия следует квалифицировать как тайное хищение чужого имущества.
Другой пример. Президиум Ставропольского областного суда, рассмотрев уголовное дело в отношении Шмелькова, осужденного Буденновским городским судом по ч. 1 ст. 161 УК РФ, приговор изменил, переквалифицировав его действия на ч. 1 ст. 158 УК РФ. Судом было установлено, что Шмельков 19 ноября 2000 г., находясь в магазине «Охотник — рыболов» и воспользовавшись отсутствием продавца в торговом зале, в присутствии М. просунул руку под стекло прилавка, откуда похитил газовый пистолет.
Изменяя приговор, президиум Ставропольского областного суда отметил, что указание районного суда на то, что юридическое положение М. было как постороннего (о чем говорится в п. 3 действующего Постановления Пленума) по отношению к факту хищения Шмельковым чужого имущества, не основано на законе. Шмельков в судебном заседании пояснил, что зашел в магазин вместе со знакомым М. Купив все, что ему нужно, он увидел под стеклом витрины пистолет и решил его похитить. Он предложил это сделать М., но тот отказался. Воспользовавшись отсутствием продавца, он похитил пистолет и вместе с М. вышел из магазина, в котором, кроме них, никого не было. Как видно из материалов уголовного дела, М. — друг Шмелькова, а их родители — знакомые.
Однако не все суды придерживались такой практики. Как отмечалось в обзорах, если виновный сознает, что окружающие понимают характер его действий, то тайным изъятие имущества быть не может, независимо от того, происходит ли оно в присутствии родственников, знакомых или посторонних лиц. Такое толкование может привести к судебным ошибкам, особенно если рассматривать эту проблему через призму установления административной ответственности за мелкое хищение: грань между административной и уголовной ответственностью иногда малозаметна, и лицо, совершившее мелкое хищение, может быть незаконно осуждено за грабеж.
В подобных случаях при квалификации содеянного необходимо учитывать все обстоятельства дела в их совокупности, выяснять, как лица, не участвовавшие в краже, реагировали на незаконные действия похитителя, предпринимали ли они какие-либо меры для прекращения противоправного посягательства. На это было специально обращено внимание судов в п. 4 Постановления.
В п. 6 Постановления разъясняется, в каких случаях грабеж и разбой считаются оконченными преступлениями. В отношении состава преступления — разбоя каких-либо вопросов не возникало, поскольку судебная практика давно устоялась. Что же касается грабежа, то согласно разъяснению, содержащемуся в п. 16 ранее действовавшего Постановления Пленума от 22 марта 1966 г., это преступление считается оконченным с «момента завладения имуществом». Суды обращали внимание на то, что такое разъяснение сейчас не согласуется с действующим уголовным законодательством, в частности с примечанием к ст. 158 УК РФ.
Например. Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда Республики Карелия изменен приговор Сегежского районного суда в отношении Степанова, который открыто похитил из магазина «Витязь» в г. Сегеже детское ватное одеяло, но был задержан недалеко от магазина выбежавшими за ним работниками. Переквалифицируя действия Степанова, судебная коллегия обоснованно отметила, что при указанных обстоятельствах содеянное Степановым следует квалифицировать как покушение на открытое хищение чужого имущества, поскольку осужденный не имел возможности распорядиться похищенным.
С учетом того, что судебная практика была разноречивой и это порождало ошибки при квалификации содеянного, Пленум подчеркнул, что грабеж будет считаться оконченным преступлением лишь в случаях, когда у виновного есть реальная возможность пользоваться или распоряжаться похищенным по своему усмотрению. Например, обратить такое имущество в свою пользу или в пользу других лиц, распорядиться им с корыстной целью иным образом.
Возникали вопросы, как квалифицировать действия лиц, которые изъяли имущество с целью временного использования либо его уничтожения, повреждения и т.п. Изучение судебной практики показало, что многие суды не признавали грабежом открытые действия, направленные на завладение чужим имуществом с целью его уничтожения, совершенные из хулиганских побуждений, или в целях временного его использования, либо в связи с действительным или предполагаемым правом на это имущество. Однако были факты осуждения за хищения чужого имущества лиц, которые изымали имущество не из корыстных побуждений.
В целях устранения подобных ошибок Пленум в п. 7 Постановления разъяснил, что если противоправные действия, направленные на завладение чужим имуществом, совершены не с корыстной целью, то они не образуют состава преступления — кражи или грабежа. В зависимости от обстоятельств дела данные действия при наличии к тому оснований подлежат квалификации по ст. 330 УК РФ (самоуправство) или другим статьям УК РФ.
Суды не всегда знают, как квалифицировать, например, действия виновного, который наряду с повреждением или уничтожением имущества потерпевших незаконно его изымает. Пленум разъяснил, что, если лицо, изымая имущество, преследовало корыстную цель, содеянное в зависимости от способа завладения имуществом должно квалифицироваться по совокупности с другим преступлением (например, с хулиганством, изнасилованием).
У судов возникают проблемы с квалификацией групповых краж, грабежей и разбоев. В частности, в судебном заседании не всегда выяснялось, состоялась ли предварительная договоренность между соучастниками совершенного ими преступления, были ли распределены роли в целях осуществления преступного замысла и т.п. В результате давалась неправильная юридическая оценка действиям участников групповых преступлений.
Характерно, что в отличие от ст. 158 УК РФ, в которую были внесены существенные изменения и дополнения, в диспозиции ст. ст. 161 и 162 УК РФ законодатель не внес изменений. Поэтому в зависимости от того, была или нет предварительная договоренность участников группового грабежа или разбоя, их действия надлежит квалифицировать соответственно: по ч. 2 ст. 161 или ч. 2 ст. 162 УК РФ, — если была такая договоренность, и по ч. 1 ст. 161 или ч. 1 ст. 162 УК РФ, — если не было. Закон не предусматривает квалифицирующего признака — совершение хищения чужого имущества путем грабежа или разбоя только группой лиц без предварительного сговора. В конкретных случаях речь может идти о группе лишь как об обстоятельстве, отягчающем наказание (п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ).
Актуальность содержащихся в Постановлении Пленума разъяснений по делам о групповых преступлениях против собственности подтверждается тем, что в группе совершается более половины краж и грабежей, три четверти разбойных нападений.
В п. 10 Постановления разбирается случай, когда по предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие чужого имущества согласно распределению ролей осуществлял один из них, а другие соучастники выполняли какую-то часть объективной стороны преступления (например, помогали проникнуть в помещение, взламывали двери и т.п.). Дано четкое разъяснение, что действия таких лиц следует рассматривать как соисполнителей преступления без ссылки на ст. 33 УК РФ. Оно основано на том, что по смыслу закона лица, совершившие групповую кражу по предварительному сговору, являются фактическими исполнителями, так как каждый из них участвует в совершении отдельных конкретных действий, непосредственно входящих в объективную сторону преступления, без которых было бы невозможно его совершить. При этом необходимо иметь в виду, что институт соисполнительства не исключает распределения ролей между участниками преступления.
В абз. 2 п. 10 Постановления Пленума разъясняется, как квалифицировать действия группы лиц, которые непосредственно не участвовали в хищении чужого имущества, но оказывали содействие в совершении этого преступления.
Вот один из типичных примеров неправильной квалификации судом первой инстанции действий виновных лиц, совершивших групповую кражу.
Правобережным районным судом г. Липецка 20 апреля 2000 г. Башкатов, ранее судимый, осужден по п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ. Он признан виновным в тайном хищении чужого имущества, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с причинением значительного ущерба гражданину. 27 октября 1999 г. Башкатов, Котомахин, Боронтов, Шмелев и Долгих договорились совершить кражу из квартиры. С этой целью они на легковом автомобиле, управляемом Башкатовым, приехали к дому, в котором находилась нужная квартира. Башкатов остался в машине ожидать соучастников, чтобы затем перевезти похищенное имущество. Боронтов, Шмелев, Долгих зашли в дом, Котомахин остановился у подъезда наблюдать за окружающей обстановкой с целью своевременного предупреждения соучастников в случае возникновения опасности. Шмелев с этой же целью поднялся на лестничную площадку пятого этажа. Боронтов и Долгих заранее приготовленной металлической пластиной взломали дверь квартиры, расположенной на четвертом этаже, проникли в нее, сложили вещи в принесенные сумки. Затем Котомахин и Шмелев помогли Боронтову и Долгих вынести имущество, которое принадлежало Козловой. Его стоимость составляла 28960 руб.
Судебная коллегия по уголовным делам Липецкого областного суда приговор оставила без изменения.
Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте просил изменить приговор и определение судебной коллегии: переквалифицировать действия Башкатова с п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ на ч. 5 ст. 33, п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ.
Президиум Липецкого областного суда протест удовлетворил, указав следующее. В соответствии с ч. 2 ст. 33 УК РФ исполнителем признается лицо, непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями). Однако, как усматривается из материалов дела и отражено в приговоре, Башкатов не принимал непосредственного участия в совершении действий, образующих объективную сторону состава преступления, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ, а также в оказании помощи исполнителям тайного хищения чужого имущества по проникновению в жилище и изъятию имущества. Зная о намерении участников кражи завладеть чужим имуществом, он доставил их на автомобиле до места, где планировалось совершение преступления, а затем отвез похищенное имущество. По смыслу уголовного закона в случае совершения хищения с проникновением в жилище группой лиц по предварительному сговору при отсутствии признаков организованной группы действия лиц, осведомленных о целях участников хищения и оказавших им содействие в доставке к месту совершения преступления и обратно, но не оказывавших помощь в непосредственном проникновении в жилище или изъятии имущества, подлежат квалификации как соучастие в преступлении в форме пособничества.
С учетом изложенного действия Башкатова обоснованно переквалифицированы на ч. 5 ст. 33, п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ.
В связи с введением в п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ нового признака: «кража, совершенная группой лиц» в п. 12 Постановления разъясняется, что в случае совершения кражи несколькими лицами без предварительного сговора их действия следует квалифицировать по указанному признаку, если в совершении этого преступления совместно участвовало два и более исполнителя, которые в силу ст. 19 УК РФ подлежат уголовной ответственности за содеянное. Внимание судов также обращается на необходимость руководствоваться положениями ч. 2 ст. 33 УК РФ в тех случаях, когда лицо совершило кражу посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств. В таких случаях его действия следует квалифицировать по ч. 1 ст. 158 УК РФ как непосредственного исполнителя преступления.
На той же норме закона (ч. 2 ст. 33 УК РФ) основаны рекомендации Пленума о правовой оценке действий лица, организовавшего преступление либо склонившего к совершению кражи, грабежа или разбоя заведомо для него не подлежащего уголовной ответственности участника преступления. В подобных случаях лицо должно нести ответственность как исполнитель содеянного. При этом, если есть основания, его действия должны дополнительно квалифицироваться и по ст. 150 УК РФ.
Большинство судов при рассмотрении групповых дел не допускало ошибок при квалификации действий виновных по признаку «организованная группа». Поэтому ранее дававшееся разъяснение каких-либо вопросов не вызвало, и оно с некоторыми редакционными уточнениями включено в новое Постановление Пленума, в п. 15 которого указано, что при признании судом этих преступлений совершенными организованной группой действия всех соучастников независимо от их роли в содеянном подлежат квалификации как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ.
Два пункта постановления посвящены признаку неоднократности при совершении кражи, грабежа или разбоя. Содержащиеся в них разъяснения даны в соответствии с п. 5 примечания к ст. 158 УК РФ. Как показало изучение уголовных дел, суды в основном правильно применяют названную норму закона. Однако встречались факты различного ее понимания. Поэтому в п. 17 Постановления разъясняются наиболее часто встречающиеся в судебной практике примеры неоднократно совершенных хищений чужого имущества. Это посягательство на собственность в одной и той же форме (несколько краж у разных собственников) либо когда виновное лицо похищает имущество путем кражи, грабежа и т.п. Разъясняется, что в первом случае содеянное не образует совокупности преступлений, так как самостоятельные хищения совершены в одной и той же форме. Во втором же случае речь идет о совершении хищений чужого имущества в различных формах, поэтому содеянное образует совокупность преступлений. Второй и последующие по времени эпизоды преступлений здесь квалифицируются и по признаку «неоднократность».
Суды неодинаково решали вопрос о наличии в действиях лица, совершившего кражу, грабеж или разбой, признака незаконного проникновения в жилище, помещение или иное хранилище и не всегда выясняли цель проникновения в жилище или иное помещение, что влекло судебные ошибки.
Например, изменяя приговор Ростовского областного суда в части осуждения Дядюшенко по п. п. «в», «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, исключая из приговора осуждение виновного по пункту «в», указала, что вывод суда о совершении кражи с проникновением в жилище противоречит установленным обстоятельствам дела. Дядюшенко совершил кражу двух золотых колец после того, как потерпевшая, будучи изнасилованной им, вырвалась и убежала из квартиры. Таким образом, проникновение в жилище совершено осужденным в иных целях, а не с целью совершения кражи.
Хищения чужого имущества совершаются и без проникновения в жилище или иное помещение. Так, с помощью специально изготовленного крючка через открытую форточку похититель извлекает, например, одежду, другие вещи и предметы, принадлежащие жильцам дома, квартиры. Этим действиям давалась разная правовая оценка. В целях обеспечения единого подхода при квалификации подобных действий Пленум разъяснил, что проникновение в указанные строения или сооружения может быть осуществлено и тогда, когда виновный извлекает похищенные предметы без вхождения в соответствующее помещение (п. 18 Постановления).
Также по-разному квалифицировались действия лиц, которые, проникнув, например, в квартиру, умышленно уничтожали или повреждали имущество потерпевшего. Одни суды полагали, что подобные действия входят в объективную сторону кражи, поскольку связаны с преодолением препятствий (повреждение или разрушение дверей, окон, запоров и т.п.) Другие суды аналогичные действия дополнительно квалифицировали по ст. 167 УК РФ, не всегда учитывая, что уничтожение или повреждение имущества являлось способом совершения хищения при отягчающих обстоятельствах. Пленум разъяснил (п. 20 Постановления), что, если в ходе совершения хищения чужого имущества было умышленно уничтожено или повреждено имущество потерпевшего, не являвшееся предметом хищения (например, мебель, бытовая техника и другие вещи), содеянное следует дополнительно квалифицировать по ст. 167 УК РФ при условии причинения значительного ущерба.
До последнего времени у судов не было ясности, в каких случаях грабеж следует квалифицировать по п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ (как совершенный с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья).
Дмитровский районный суд Костромской области признал Балина и Главацкого виновными в том, что они во время хищения чужого имущества связали потерпевшей руки, обмотали ее голову лейкопластырем и в таком состоянии оставили в закрытом извне помещении. Подобные действия виновных суд правильно квалифицировал как создание реальной опасности для жизни и здоровья потерпевшей (а значит, не как грабеж, а как разбой).
Другой пример. В соответствии с приговором Костромского районного суда Ярцев А. и Ярцев В. признаны виновными в нападении на 75-летнюю женщину с целью грабежа. Они связали потерпевшей руки за спиной, надели на голову нейлоновую сумку, которую обмотали бечевкой, сверху завязали шерстяной кофтой и в таком виде в зимнее время оставили ее в неотапливаемом доме. Через несколько дней женщина была обнаружена мертвой. Суд ошибочно квалифицировал эти действия виновных как грабеж, мотивируя это в приговоре тем, что сумка была надета на голову потерпевшей только для того, чтобы она их не узнала.
С учетом ошибок Пленум в п. 21 разъяснил, что под насилием, не опасным для жизни и здоровья, следует, в частности, понимать связывание рук, применение наручников, помещение в закрытое помещение и другие подобные случаи.
В п. 23 Постановления рассматривается, как квалифицировать действия лица, совершившего разбойное нападение с использованием оружия. Данные разъяснения Пленума в целом учитывались в судебной практике.
Вместе с тем по-разному оценивались действия виновного, угрожавшего негодным оружием или имитацией оружия. Ранее разъяснялось, что в подобных ситуациях действия виновного следует квалифицировать по ч. 1 ст. 146 УК РСФСР (сейчас — ч. 1 ст. 162 УК РФ). В этой связи у судов возникал вопрос, как можно, угрожая, например, игрушечными пистолетом или кинжалом, реально осуществить действия, за которые наступает ответственность по ч. 1 ст. 162 УК РФ.
Исходя из этих соображений в абз. 3 п. 23 сделано соответствующее уточнение о том, что с учетом конкретных обстоятельств по делу содеянное виновным может быть квалифицировано и как грабеж.
Еще об одной новелле. Она включена в п. 23 Постановления по предложению Нижегородского областного суда. Это вопрос о том, как следует квалифицировать действия виновных, которые при разбойном нападении используют собак или других животных и с их помощью причиняют вред здоровью либо подавляют сопротивление потерпевшего. Действительно, в последнее время такие факты есть и они очень опасны для граждан. С учетом этих обстоятельств в последнем абзаце п. 23 разъясняется, что действия лица, совершившего нападение с целью хищения чужого имущества с использованием собак или других животных, представляющих опасность для жизни и здоровья человека, либо с угрозой применения такого насилия, надлежит квалифицировать с учетом конкретных обстоятельств дела по п. «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ.
В п. 24 Постановления в соответствии с примечанием 2 к ст. 158 УК РФ (в новой редакции) разъясняется, какие обстоятельства следует учитывать при решении вопроса о квалификации действий виновного в хищении чужого имущества по признаку причинения потерпевшему значительного ущерба. Содержащиеся в нем рекомендации уточняют понятие «имущественное положение гражданина», поскольку оно носит оценочный характер. Квалифицирующий признак кражи или грабежа соответственно по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ или по п. «д» ч. 2 ст. 161 УК РФ может быть инкриминирован виновному лишь в случае, когда в результате совершенного преступления потерпевшему был реально причинен ущерб, который для него является значительным.
При этом необходимо учитывать и обстоятельства, носящие оценочный характер для решения вопроса, причинен потерпевшему значительный ущерб или нет.
В практике судов встречаются дела по фактам разбойного нападения, когда потерпевшему причиняется значительный ущерб, а в диспозициях ч. ч. 2 и 3 ст. 162 УК РФ такого квалифицирующего признака нет и стоимость похищенного имущества в таких случаях нельзя признать крупным размером.
В сформулированном разъяснении дана единственно возможная рекомендация: квалифицировать действия виновного по ч. 1 ст. 162 УК РФ, поскольку в ее диспозиции нет квалифицирующего признака — разбой с причинением значительного ущерба гражданину (п. 25 Постановления).
У судов возникал также вопрос, как квалифицировать действия лица, совершившего разбойное нападение, имевшего цель завладеть имуществом в крупном размере, но фактически не завладевшего им либо завладевшего имуществом, стоимость которого не превышает пятисот минимальных размеров оплаты труда. Нужно ли в таких случаях квалифицировать действия такого лица еще и по ч. 3 ст. 30 УК РФ (покушение на преступление)? Пленум дал отрицательный ответ (абз. 3 п. 25 Постановления), поскольку в п. «б» ч. 3 ст. 162 УК РФ говорится о разбое, совершенном «в целях завладения имуществом в крупном размере», а не о фактическом завладении имуществом в крупном размере.
Заместитель Председателя
Верховного Суда
Российской Федерации
А.Е.МЕРКУШОВ