Что изменилось с 1 августа 2016 года? Когда теперь применяются положения ст. 317.1 ГК РФ?
Во-первых, ранее положения ст. 317.1. ГК РФ применялись автоматически, если стороны в договоре не предусмотрели условие о ее неприменении. С 1 августа 2016 года положения ст. 317.1. ГК РФ будут применяться только в том случае, когда стороны прямо установили в договоре условие о ее применении либо указание на применение таких процентов установлено законом.
Во-вторых, до 1 августа 2016 года положения статьи подлежали применению только к предпринимательским отношениям. Теперь же физические лица также вправе включить в заключенный между ними договор условие о применении ст. 317.1 ГК РФ к своим отношениям.
Неизменным, однако, осталось то, что проценты подлежат начислению за период предоставления должнику рассрочки/отсрочки платежа, то есть когда сам кредитор свои обязательства (по поставке товара, выполнению работ, оказанию услуг и т.д.) исполнил. На случаи предварительной оплаты товара, работ, услуг действие указанной статьи не распространяется.
Всегда ли начисляются и выплачиваются проценты по ст. 317.1 ГК РФ?
С 1 августа 2016 года проценты подлежат начислению и выплате кредитору, если законом или договором их начисление предусмотрено. Если стороны не определили в договоре и законом прямо не установлено иное, размер процентов, определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды. Ранее проценты рассчитывались исходя из ставки рефинансирования, однако правка эта, скорее, формальная, чем существенная.
Участники гражданского оборота, как и прежде, вправе изменить ставку, из которой будет определяться размер процентов.
Нам часто задают вопрос, нужно ли выплачивать проценты кредитору, если он не предъявил соответствующего требования. С 1 августа 2016 года существует два ответа на этот вопрос:
- да, нужно, если договор заключен в период с 01 июня 2015 года по 31 июля 2016 года и стороны не включили в договор условие о неприменении положений ст. 317.1 ГК РФ к их правоотношениям;
- нет, не нужно, если договор заключен в период до 1 июня 2015 года, а также в период с 1 августа 2016 года и стороны не предусмотрели в договоре условие о начислении таких процентов, а закон не содержит прямого указания на их начисление.
Проценты по ст. 317.1 ГК РФ не являются санкцией за неисполнение обязательств. Это обычная «плата» за пользование денежными средствами кредитора. Гражданское законодательство исходит из принципа добросовестности участников: предполагается, что должник по договору, заключенному в период с 1 июня 2015 года по 31 июля 2016 года, не должен ждать направления в его адрес дополнительного требования от кредитора, а должен самостоятельно при погашении задолженности сверх суммы основного долга оплатить и проценты.
Для того чтобы исключить применение статьи к отношениям сторон по договору, заключенному после 1 июня 2015 года, необходимо было в тексте самого договора либо в дополнительном соглашении к нему (если договор уже заключен), предусмотреть следующую формулировку: «К правоотношениям сторон по настоящему договору положения ст. 317.1. ГК РФ не применяются». Если же в договоре такая формулировка отсутствует, ст. 317.1. ГК РФ применяется по умолчанию.
Похожие статьи на «Как применять положения ст. 317.1 ГК РФ»
Комментарий к Ст. 317 Уголовного кодекса
1. Деяние — покушение на убийство или убийство — должно быть совершено в отношении штатных сотрудников правоохранительных органов, военнослужащих, близких указанных лиц (п. 3, 4 и 37 ст. 5 УПК РФ). Категории военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов, которые могут быть потерпевшими от посягательства на их жизнь, определяются исполнением ими функций по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. В судебной практике под выполнением обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности понимается несение постовой и патрульной службы в общественных местах, поддержание порядка во время массовых мероприятий, ликвидация последствий общественных и стихийных бедствий, предотвращение или пресечение противоправных посягательств. Деятельность потерпевшего должна носить законный характер.
2. Преступление окончено с момента осуществления действий, образующих покушение любым способом на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких.
3. Субъективная сторона характеризуется виной в форме прямого умысла и (альтернативно) целями воспрепятствовать законной деятельности потерпевшего (ее предотвратить, прекратить, изменить) или мотивом мести (отплатить) за его прошлую деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
4. Комментируемый запрет следует отграничивать от имеющего с ним сходство по объективным и субъективным признакам убийства (ст. 105), террористического акта (п. «б» ч. 3 ст. 205), посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277), посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295).
Действия лица от 14 до 16 лет, совершившего посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких, должны квалифицироваться по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК.
Как соотнести ст. 317.1 ГК РФ и ст. 395 ГК РФ и возможно ли их одновременное применение?
Вопрос о соотношении ст. 317.1. и ст. 395 ГК РФ в настоящий момент также не решен однозначно. Суды и в этом вопросе расходятся во мнениях, причем их позиции закреплены только на уровне первой инстанции. Так, Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области во вступившем в законную силу решении от 08.07.2015 г. по делу №А56-30587/2015 указал, что основания для начисления этих процентов различны и возможно их одновременное начисление. Эта позиция представляется наиболее обоснованной.
Ст. 317.1 ГК РФ, как уже отмечалось выше, не является санкцией за неисполнение обязательств (в отличие от ст. 395 ГК РФ). Рассматривая ситуацию с этой точки зрения, приходим к следующему выводу: если должник исполнит обязательство по оплате основного долга, но не произведет оплату начисленных на него процентов по ст. 317.1. ГК РФ, то на эти проценты кредитор вправе заявить требование о начислении и оплате процентов за пользование чужими денежными средствами в соответствии со ст. 395 ГК РФ с момента возникновения просрочки по оплате процентов по ст. 317.1. ГК РФ и до момента их фактической оплаты.
Арбитражный суд Ростовской области в решении от 03.07.2015 г. по делу №А53-3935/15 (вступило в законную силу) и от 06.07.2015 г. по делу №А53-32356/14 (апелляционная инстанция оставила решение без изменения) выразил иную позицию: «Суд полагает, что положение ст. 317.1 ГК РФ (в силу субъектного состава лиц, возникновения спора из предпринимательской деятельности) являются специальной нормой по отношению к ст. 395 ГК РФ. В связи с изложенным в тех случаях, когда должник – коммерческая организация не уплачивает денежную сумму после наступления срока платежа, на сумму задолженности подлежат уплате проценты: к отношениям сторон, которые существовали до 31 мая 2015 г., положения ст. 395 ГК РФ, а к отношениям, существующим после 1 июня 2015 г., положения ст. 317.1 ГК РФ».
Аналогичной позиции придерживается и Арбитражный суд Кемеровской области: решения от 26.06.2015 г. по делу №А27-7790/2015 (вступило в законную силу), от 29.06.2015 г. по делу №А27-8074/2015 (вступило в законную силу) и от 06.07.2015 г. по делу №А27-8589/2015 (апелляционная жалоба возвращена).
Проценты по ст. 395 ГК РФ подлежат начислению с того момента, когда у должника возникла просрочка в исполнении обязательств по оплате. Начисление же процентов по ст. 317.1 ГК РФ должно производиться с момента получения должником исполнения обязательств от кредитора (товара, результата работ и т.д.) и до момента внесения за них оплаты. При этом проценты по ст. 317.1 ГК РФ будут начисляться и в тот период, когда возникла просрочка по оплате, поскольку несвоевременное исполнение обязательств не повлекло за собой прекращения пользования процентами по денежному обязательству. Именно поэтому в данном случае на проценты, начисленные в соответствии со ст. 317.1. ГК РФ, подлежат начислению проценты за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ. Двойная ответственность не возникает, так как основания для начисления этих процентов различны.
Чтобы лучше понять, как производится расчет в этом случае, рассмотрим пример. Предположим, заключен договор на поставку товара стоимостью 10 000 рублей с условием оплаты в течение 10-ти календарных дней с момента поставки. 10-го числа покупатель товар принимает, и с 11-го числа до 20-го подлежат начислению проценты по ст. 317.1 ГК РФ. Покупатель обязательства по оплате в установленный срок не выполнил и произвел оплату только 25-го числа. Денежными средствами он фактически пользовался с 11-го числа по 25-е, а с 21-го по 25-е возникла просрочка, за которую кредитор вправе требовать оплаты процентов по ст. 395 ГК РФ (если не установлен договорный размер неустойки за просрочку оплаты). В итоге покупатель должен кредитору 10 000 рублей плюс проценты по ст. 317.1 ГК РФ на эту сумму за период с 11-го числа по 20-е, а также проценты за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ, расчет которых производится от суммы основного долга – 10 000 рублей и начисленных на нее процентов по ст. 317.1 ГК РФ за период с 21-го числа по 25-е. Таким образом, за период с 21-го по 25-е покупатель оплачивает и проценты по ст. 317.1 ГК РФ, и начисленные на них проценты за пользование чужими денежными средствами в соответствии со ст. 395 ГК РФ.
Резюмируя вышесказанное, отметим, что позиции судов не только различны, но и противоречивы в некоторых формулировках. Единой практики по применению статей 317.1 и 395 ГК РФ в настоящий момент нет, а имеющиеся решения вынесены только судами первых инстанций. Следует дождаться формирования судебной практики хотя бы на уровне арбитражных апелляционных судов и после этого, в зависимости от преследуемых целей, заключать или не заключать дополнительные соглашения к договорам, заключенным до 1 июня 2015 года, о возможности неприменения ст. 317.1 ГК РФ.
Похожие статьи на «Как применять положения ст. 317.1 ГК РФ»
Комментарий к статье 317.1 УПК РФ
1. Досудебное соглашение о сотрудничестве — это соглашение между сторонами обвинения и защиты, в котором указанные стороны согласовывают условия ответственности подозреваемого или обвиняемого в зависимости от его действий после возбуждения уголовного дела или предъявления обвинения (п. 61 ст. 5 УПК). Сущность такого соглашения состоит в том, что подозреваемый или обвиняемый берет на себя обязательства оказать содействие следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления, в обмен на снижение наказания в соответствии с ч. ч. 2 и 4 ст. 62 УК РФ.
Основанием для заключения досудебного соглашения является обращенное к прокурору соответствующее ходатайство подозреваемого или обвиняемого, а условиями: а) наличие подозрения или обвинения по делу, по которому производится предварительное следствие; б) добровольность заявления ходатайства после консультаций с защитником; в) потребность органов уголовного преследования в получении содействия со стороны подозреваемого или обвиняемого.
2. Необходимо отметить противоречие между содержанием норм главы 40.1 и понятием досудебного соглашения о сотрудничестве, данного в основных положениях Кодекса (п. 61 ст. 5), согласно которому это соглашение между сторонами обвинения и защиты, в котором указанные стороны согласовывают условия ответственности подозреваемого или обвиняемого в зависимости от его действий после возбуждения уголовного дела или предъявления обвинения. Между тем к стороне обвинения закон относит не только прокурора, следователя, руководителя следственного органа и т.д., но также и потерпевшего, его законного представителя и представителя, гражданского истца и его представителя (п. 47 ст. 5). Сторона защиты — это не только обвиняемый и его защитник, но также и гражданский ответчик, его законный представитель и представитель и т.д. (п. 46 ст. 5). Тем не менее ч. 3 ст. 317.3 сама по себе не требует, чтобы досудебное соглашение о сотрудничестве подписывалось не всеми участниками процесса со стороны обвинения и защиты, а упоминает о его подписании лишь прокурором, подозреваемым или обвиняемым и его защитником. Что это, пробел в регулировании гл. 40.1 УПК или действительная позиция права?
Посмотрим, насколько принципы равенства сторон (ч. 4 ст. 15), в том числе потерпевшего, а также справедливости гарантированы той процедурой, которая предусмотрена данной главой. Законный материально-правовой интерес потерпевшего обычно состоит в назначении виновному справедливого наказания и полном возмещении вреда, причиненного преступлением. В свою очередь, справедливость назначаемого наказания зависит от его соответствия характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам дела и личности виновного (ч. 1 ст. 6 УК). Явка с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления, розыску имущества, добытого в результате преступления, — т.е. все то, что составляет предмет сотрудничества обвиняемого с государственными органами предварительного следствия, рассматривается как смягчающие наказание обстоятельства (п. «и» ч. 1 ст. 61, ч. 2 ст. 62 УК). Можно было бы предположить, что названные действия свидетельствуют о реальном (моральном) раскаянии обвиняемого и, как результат, ведут к действительному снижению степени его общественной опасности вплоть до полной ее утраты. Однако обращает на себя внимание то обстоятельство, что закон вовсе не требует от обвиняемого, с которым заключается сделка о сотрудничестве, обязательного признания себя виновным, раскаяния и т.д., а удовлетворяется лишь его готовностью сотрудничать. Поэтому другое, более реалистичное объяснение, по-видимому, состоит в том, что государство в обмен на оказанное содействие просто прощает виновного (проявляет к нему снисхождение) — частично или полностью, — что и служит основанием либо для существенного уменьшения наказания (от половины до двух третей санкции, максимальной для соответствующей статьи УК), либо для вынесения приговора с освобождением осужденного от отбывания наказания (ч. 5 ст. 317.7 УПК, ст. 80.1 УК).
Однако при этом нельзя не учитывать, что среди целей (назначения) уголовного судопроизводства закон называет в первую очередь защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений (ч. 1 ст. 6 УПК). Данное положение отнюдь не случайно — оно вытекает из приоритета прав человека над интересами государства, провозглашенного Конституцией РФ. В Российской Федерации как правовом государстве человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанностью государства; права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией РФ, они определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием (статьи 1, 2, 17 и 18). Согласно ст. 52 Конституции РФ права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом; государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Данное право относится к числу неотчуждаемых конституционных прав человека и гражданина, а в Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина (ст. ст. 17, 55 Конституции РФ), в том числе, очевидно, и права потерпевших. При этом понятие доступа к правосудию не формально, что означает для потерпевшего не просто право присутствовать при осуществлении судебных процедур, но возможность заявлять и отстаивать свою позицию и защищать собственные права и интересы на основе полного равенства и с наибольшей эффективностью как в суде, так и в ходе досудебной подготовки дела. Следовательно, та мера общественной опасности преступления, которая «приходится на долю потерпевшего», не может быть погашена лишь за счет прощения виновного (полного или частичного) государством, без участия в сделке о сотрудничестве потерпевшего, который имел бы реальную возможность выдвинуть свои условия для примирения или по крайней мере для снижения виновному наказания. Иначе говоря, с учетом названных правоположений, государство неполномочно простить виновного не только «за себя», но и «за потерпевшего», без привлечения последнего к обсуждению условий сделки о сотрудничестве и заключая ее за его спиной. Иное означало бы существенное ограничение права потерпевшего на доступ к правосудию.
Конституционный Суд РФ указывал, что из предписаний Конституции РФ и корреспондирующих с ними положений Всеобщей декларации прав человека (ст. ст. 7, 8 и 10), а также Международного пакта о гражданских и политических правах (ст. 14) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст. 6, а также ст. 3 и п. 2 ст. 4 Протокола N 7 к Конвенции в редакции Протокола N 11), которые в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ являются составной частью правовой системы России, следует, что правосудие по своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и гарантирует эффективное восстановление в правах. Уголовно-процессуальный закон должен гарантировать эффективную защиту конституционных ценностей, прежде всего прав и свобод человека и гражданина, исходя из принципов справедливости, соразмерности и правовой безопасности <1>. Реализация общеправовых принципов справедливости и юридического равенства при осуществлении судебной защиты в уголовном судопроизводстве, как это следует из ч. 1 ст. 17, ч. ч. 1 и 2 ст. 19, ст. ст. 46, 49, 50, 52 и ч. 3 ст. 123 Конституции РФ, предполагает предоставление сторонам — как стороне обвинения, так и стороне защиты — равных процессуальных возможностей по отстаиванию своих прав и законных интересов. В судебном разбирательстве сторону обвинения, согласно п. 47 ст. 5 УПК, помимо прокурора, представляет, в частности, потерпевший, который имеет в уголовном судопроизводстве свои собственные интересы. Необходимой гарантией судебной защиты и справедливого разбирательства дела является равно предоставляемая сторонам реальная возможность довести до сведения суда свою позицию относительно всех аспектов дела, поскольку только при этом условии в судебном заседании реализуется право на судебную защиту, которая, по смыслу ч. ч. 1 и 2 ст. 46 Конституции РФ и ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, должна быть справедливой, полной и эффективной. Данная правовая позиция в полной мере относится к обеспечению права на судебную защиту потерпевших от преступлений. Такой подход отвечает и положениям Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью (утверждена Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 29.11.1985 N 40/34), предусматривающей, что жертвам преступлений должна обеспечиваться возможность «изложения и рассмотрения мнений и пожеланий на соответствующих этапах судебного разбирательства в тех случаях, когда затрагиваются их личные интересы, без ущерба для обвиняемых и согласно соответствующей национальной системе уголовного правосудия», и предоставляться «надлежащая помощь на протяжении всего судебного разбирательства» (подпункты «b», «c» пункта 6). Эти требования соответствуют и Рекомендации Комитета министров Совета Европы N R(85)11 «О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса», в которой подчеркивается необходимость в большей степени учитывать запросы потерпевшего на всех стадиях уголовного процесса в соответствии с принципом предоставления ему права просить о пересмотре компетентным органом решения о непреследовании или права возбуждать частное разбирательство (преамбула, пункт 7 раздела I.A) <2>.
——————————— <1> См.: Постановление КС РФ от 11.05.2005 N 5-П по делу о проверке конституционности статьи 405 УПК РФ в связи с запросом Курганского областного суда, жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации и др. // Российская газета. 20.05.2005. N 106. <2> См.: Там же.
Вместе с тем Конституционный Суд РФ в Постановлении от 24.04.2003 N 7-П указал, что обязанность государства обеспечивать восстановление прав потерпевшего от преступления не предполагает наделение потерпевшего правом предопределять необходимость осуществления уголовного преследования в отношении того или иного лица, а также пределы возлагаемой на это лицо уголовной ответственности. Такое право в силу публичного характера уголовно-правовых отношений может принадлежать только государству в лице его законодательных и правоприменительных органов. Из данной правовой позиции следует, что государство вправе устанавливать основания для назначения виновному в совершении преступления лицу более мягкого наказания, в случаях его добровольного сотрудничества с органами публичного уголовного преследования после возбуждения уголовного дела или предъявления обвинения, в целях содействия следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления.
Из вышеуказанных правовых позиций Конституционного Суда РФ следует, что участие потерпевшего или гражданского истца в процедуре заключения досудебного соглашения о сотрудничестве не является обязательным и от их волеизъявления не зависит сама возможность использования данного соглашения по уголовному делу и назначения более мягкого уголовного наказания. Однако потерпевший не может быть лишен своего конституционного права на судебную защиту и восстановление в нарушенных правах и интересах — ни объем, ни степень гарантированности потерпевшим указанных прав не могут зависеть от того, было ли государством реализовано его правомочие по осуществлению уголовного преследования в полном объеме или же оно смягчило уголовную ответственность, предусмотрев назначение более мягкого наказания при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. (Определение Конституционного Суда РФ от 02.11.2011 N 1481-О-О по жалобе граждан В.С. Ковальчука и Т.Н. Ковальчук на нарушение их конституционных прав частью второй статьи 317.6 УПК РФ.) О праве потерпевшего возражать против рассмотрения в особом порядке уголовного дела, по которому заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, см. ком. к ст. 317.7.
3. Анализ норм УПК и УК показывает, что применение института соглашения о сотрудничестве при том правовом регулировании, которое дано ФЗ от 29.06.2009 N 141-ФЗ, может встретиться с серьезными юридическими трудностями, если вообще будет возможно без внесения изменений в Закон. Дело в том, что в соответствии с ч. 5 ст. 317.7 УПК судья постановляет обвинительный приговор и с учетом положений ч. ч. 2 и 4 ст. 62 УК. При этом в ч. 2 ст. 62 УК предусматривается, что в случае заключения досудебного соглашения о сотрудничестве при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных пунктом «и» ч. 1 ст. 61 УК, срок или размер наказания не могут превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, лишь при условии отсутствия отягчающих обстоятельств. Однако согласно ст. 63 УК к числу отягчающих обстоятельств относятся, например, и такие, как: наступление тяжких последствий в результате совершения преступления (п. «б»); совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (п. «в»); особо активная роль в совершении преступления (п. «г»); совершение преступления по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. «е»); совершение преступления из мести за правомерные действия других лиц, а также с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение (п. «е.1»); совершение преступления в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «ж»); совершение преступления с использованием оружия, боевых припасов, взрывчатых веществ, взрывных или имитирующих их устройств, специально изготовленных технических средств, ядовитых и радиоактивных веществ, лекарственных и иных химико-фармакологических препаратов, а также с применением физического или психического принуждения (п. «к») и др. Принимая во внимание концептуальную направленность института соглашения о сотрудничестве на противодействие организованным формам преступности, на раскрытие и расследования заказных убийств, бандитизма, наркопреступлений, коррупционных проявлений <1>, названные отягчающие обстоятельства типичны и встречаются практически по всем делам, в которых предполагается применять данную новацию. Таким образом, наличие в ч. 2 ст. 62 УК такого условия для заключения соглашения и назначения сокращенного наказания, как отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, практически блокирует применение норм гл. 40.1 УПК в том, что касается наибольшего количества преступлений, а именно тех, за которые уголовным законом не предусмотрены пожизненное лишение свободы или смертная казнь.
——————————— <1> См.: Пояснительная записка Комитета Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству к проекту ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» (о введении особого порядка вынесения судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве).
При этом наблюдается парадокс, который состоит в том, что если за преступление предусмотрены пожизненное лишение свободы или смертная казнь, то для заключения соглашения о сотрудничестве и, соответственно, неприменения этих видов наказания действующим законом уже не установлено такое условие, как отсутствие отягчающих обстоятельств (ч. 4 ст. 62 УК). Более того, для лиц, совершивших эти особо тяжкие преступления, формально не исключается и возможность полного освобождения от отбывания наказания (ч. 5 ст. 317.7 УПК, ст. 80.1 УК). Подобное положение не согласуется с требованиями справедливости, правовой соразмерности и определенности.
По нашему мнению, в ч. 4 ст. 62 УК следует срочно внести изменение по аналогии с ч. 4 ст. 65 УК, указав, что, в случаях вынесения приговора с учетом исполненного обвиняемым соглашения о сотрудничестве, отягчающие наказание обстоятельства судом не учитываются либо по крайней мере могут не учитываться.
4. По смыслу норм гл. 40.1 заключение досудебного соглашения о сотрудничестве допускается только на предварительном следствии и невозможно при проведении расследования в форме дознания.
5. Основания для отказа следователем в удовлетворении ходатайства в законе не указаны. При этом такой отказ, в отличие от решения об удовлетворении ходатайства, не требует его предварительного согласования следователем с руководителем СО. Однако представляется, что дискреционное усмотрение следственных органов в случае отказа в удовлетворении данного ходатайства не может определяться одними лишь их представлениями о целесообразности или нецелесообразности заключения такого соглашения. В силу публичного характера правового регулирования соглашения о сотрудничестве обещание со стороны подозреваемого или обвиняемого оказать содействие следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления, может быть отвергнуто, на наш взгляд, лишь по мотивам его очевидной ложности или недостоверности либо ввиду явной запоздалости, когда преступление уже полностью раскрыто, все соучастники выявлены, полностью изобличены и т.д. Другими словами, заключение соглашения о сотрудничестве, в отсутствие сведений о наличии указанных выше препятствий, следует, на наш взгляд, рассматривать как право обвиняемого (подозреваемого) и, соответственно, обязанность следователя и прокурора, усмотрение которых носит, таким образом, не свободный, а дискреционный характер.
6. При применении института досудебного соглашения о сотрудничестве может возникнуть вопрос о его соотношении с институтом прекращения уголовного преследования ввиду деятельного раскаяния подозреваемого или обвиняемого (которое может быть ограничено лишь собственным преступлением и совсем не обязательно предполагает содействие в раскрытии других преступлений). Так, в ч. 2 ст. 28 УПК установлено, что прекращение уголовного преследования лица по уголовным делам о тяжких или особо тяжких преступлениях при наличии деятельного раскаяния лица осуществляется в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК. Однако прекращение уголовного преследования в отношении подозреваемых или обвиняемых согласно условиям, названным в примечаниях к указанным статьям, является безусловной обязанностью органов предварительного расследования и суда, причем это может иметь место независимо от фактического (морального) раскаяния лица или его содействия раскрытию и расследованию преступления, изобличению других соучастников, розыску похищенного имущества и т.д. Так, например, лицо, добровольно или по требованию властей освободившее заложника, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления (прим. к ст. 206 УК). В то же время, при совершении действий в порядке выполнения соглашения о сотрудничестве (которые, как правило, в большей степени указывают именно на фактическое раскаяние) обвиняемый обычно может рассчитывать лишь на уменьшение наказания. Представляется, что наличии оснований, подразумеваемых в ст. 28 УПК и названных в примечаниях к соответствующим статьям УК, соглашение о сотрудничестве заключаться не должно, а принимается решение о прекращении уголовного преследования.
7. Согласно ч. 4 ком. статьи постановление следователя об отказе в удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве может быть обжаловано подозреваемым или обвиняемым, его защитником руководителю следственного органа. Это, однако, не может отменить право подозреваемого или обвиняемого и его защитника на обжалование решения следователя в суд в порядке ст. 125 УПК, согласно которой все решения и действия (бездействие) следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд по месту производства предварительного расследования. Конституционные права, которые могут считаться здесь объектом нарушения, — это право каждого на то, чтобы свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, в том числе и таким способом, как реализация заключенного соглашения о сотрудничестве; право на государственную защиту прав и свобод и право каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ч. 4 ст. 29, ст. 45 Конституции РФ). Конституционный Суд РФ в Постановлении от 23.03.1999 N 5-П признал необходимым обеспечивать заинтересованным лицам еще в ходе предварительного расследования по уголовному делу возможность обратиться в суд с жалобой на действия и решения дознавателя, следователя или прокурора, если они не только затрагивают собственно уголовно-процессуальные отношения, но и порождают последствия, выходящие за их рамки, существенно ограничивая при этом конституционные права и свободы личности. Конституционный Суд при этом исходил из того, что отложение проверки законности и обоснованности таких действий и решений до завершения предварительного расследования по уголовному делу и до его направления в суд с обвинительным заключением — с тем, чтобы такая проверка была осуществлена в ходе судебного разбирательства по делу, — может причинить правам и свободам граждан ущерб, восполнение которого в дальнейшем окажется невозможным <1>. Учитывая, что соглашение о сотрудничестве является досудебным и может быть заключено лишь до объявления об окончании предварительного следствия (ч. 2 ком. статьи), восполнение вреда интересам обвиняемого, причиненного неправомерным отказом в заключении такого соглашения, когда дело уже находится в суде, было бы невозможно.
——————————— <1> См.: Собрание законодательства РФ. 05.04.1999. N 14. Ст. 1749.
Как быть с налогообложением?
Этот вопрос остается открытым для договоров, заключенных в период до 31 июля 2016 года. Обязанность должника без дополнительного требования со стороны кредитора рассчитать и оплатить проценты по ст. 317.1 ГК РФ вызывает вопрос о налогообложении этих сумм. В настоящий момент разъяснений по этому вопросу не представлено, что существенно осложняет жизнь предпринимателей.
Предполагается, что для признания расходов должнику, использующему метод начисления, необходимо руководствоваться п. 1 ст. 272 НК РФ. В соответствии с этим положением, расходы, принимаемые для целей налогообложения, признаются таковыми в том отчетном (налоговом) периоде, к которому они относятся, независимо от времени фактической выплаты денежных средств и (или) иной формы их оплаты, и определяются с учетом положений статей 318-320 НК РФ. При этом расходы признаются в том отчетном (налоговом) периоде, в котором эти расходы возникают исходя из условий сделок.
Кредитору же надлежит руководствоваться п. 1 ст. 271 НК РФ, согласно которому доходы признаются в том отчетном (налоговом) периоде, в котором они имели место, независимо от фактического поступления денежных средств, иного имущества (работ, услуг) и (или) имущественных прав (метод начисления).
В настоящий момент непонятно, каким образом налоговая будет выявлять неучтенные суммы процентов, начисленные в соответствии со ст. 317.1 ГК РФ, ведь обязанность должника уплатить проценты следует только из условий договора. На эти вопросы ответит практика.
коллекторские услуги, коммерческие споры, коммерческое право