Понятие колонии строгого режима. Кто в них содержится
Колония строгого режима относится к наиболее строгим исправительным учреждениям закрытого типа, где отбывают наказание на основании приговора суда лица, которые являются наиболее общественно опасными для граждан и общества в целом, поэтому нуждаются в строгой изоляции. Такие особо опасные граждане, как правило, попадают туда за совершение тяжких или особо тяжких умышленных преступлений, например, умышленное убийство двух и более лиц, заказное убийство, особо опасный рецидив. Условия содержания в таком исправительном учреждении, как колония строго режима, достаточно жесткие и суровые, что проявляется в большом количестве ограничений и полной изоляции.
За что дают строгий режим
Чтобы лучше понимать, что из себя представляет режим строгого содержания, стоит рассмотреть все виды колоний и тяжесть правонарушений, за которые преступники попадают в то или иное пенитенциарное учреждение.
В российской уголовно-исполнительной системе, помимо тюрем (СИЗО) и воспитательных учреждений, существует четыре вида колоний:
- поселений;
- общего режима;
- строгого режима;
- особого режима.
В колониях-поселениях содержатся осужденные за неумышленные правонарушения и преступления средней и небольшой тяжести, которые были совершены впервые. В этих учреждениях самый мягкий режим: здесь нет лагерных вышек и вооруженной охраны, осужденные имеют возможность ходить по всему лагерю в любое время и даже покидать его пределы с разрешения администрации.
Вид колоний с общим режимом является одним из самых распространенных по нескольким причинам.
- Во-первых, суд направляет сюда и женщин, и мужчин.
- Во-вторых, спектр статей, по которым попадают в эти учреждения, достаточно широк (в большинстве случаев это тяжелые правонарушения, совершенные впервые).
- В-третьих, сюда могут переводиться нарушители порядка из колоний-поселений.
В исправительных учреждениях строгого и особого режимов отбывают наказание только мужчины. Женщины, даже осужденные за особо тяжкие правонарушения, помещаются в лагеря общего режима либо в отдельные женские тюрьмы.
В исправительных учреждениях строгого режима отбывают наказание лица за особо тяжкие преступления, которые совершены в первый раз. Также сюда отправляют осужденных за повторные злодеяния, которые были признаны судом опасными.
Особый режим — самый жесткий в плане содержания заключенных. Здесь содержатся осужденные на пожизненное заключение и рецидивисты по особо тяжким статьям.
Примечание. В российском тюремном ведомстве числится 716 пенитенциарных учреждений. В их число входит 126 колоний-поселений, 24 колонии для подростков, 6 тюрем, предназначенных для осужденных пожизненно.
Внутреннее устройство колонии
Исправительная колония строгого режима подразделяется на жилую зону и производственные помещения. В свою очередь, жилая зона может содержать несколько локальных: столовую, библиотеку, медицинскую часть с лазаретом, баню, а также штаб, где находятся кабинеты административных работников. Осужденные содержатся в запираемых камерах, которые рассчитаны на 30-50 человек. В них расположены койки в два или три яруса, на одного человека установлена норма площади — 7м², которая, впрочем, нередко нарушается. На территории колонии обязательно имеется небольшая площадка для прогулок на свежем воздухе, а также помещение для дисциплинарных наказаний или штрафной изолятор (ШИЗО), куда помещаются заключенные за нарушение порядка.
Чем отличается строгий режим от общего
Все колонии организованы по одному принципу. Их территории разделены на рабочую и жилую зоны. Также там отведено место для досуга: это могут быть клуб, библиотека, кафе, столовая и т.д. При этом условия содержания могут быть очень разными.
Если, к примеру, в колонии-поселении можно ходить в гости в соседнее общежитие и беспрепятственно передвигаться по всей территории, то в тюрьме строгого режима прогулки нормированы, а на ночь заключенных закрывают в общей камере.
Понятно, что тяжесть преступления определяет наказание и место, где тот или иной преступник будет его отбывать. Однако в каждом лагере существуют и внутренние режимы, которые осужденный может «заслужить». Эти режимы могут быть:
- облегченными;
- обычными (общими);
- строгими.
Рассматривать различия между пенитенциарным учреждением общего и строгого режимов стоит начинать с условий, которые установлены в них по умолчанию. В обычных условиях для лагеря общего режима определены следующие ограничения:
- тратить на личные нужды до 3 минимальных зарплат в месяц, помимо заработанных средств;
- 6 краткосрочных и 4 длительных свидания в год;
- 6 посылок или передачек и 6 бандеролей в год;
- прогулки ограничены только распорядком дня и работой.
Стандартные условия для колонии строгого режима:
- тратить можно не больше 2 минимальных зарплат в месяц, помимо заработанных в колонии денег;
- 3 краткосрочных и 3 продолжительных свидания в год;
- 4 передачки и 4 бандероли в год;
- прогулки не запрещены и не ограничены по времени.
Даже при беглом взгляде видно, что условия содержания в колониях строгого режима в полтора раза суровей. Но даже самый “отпетый” осужденный может заслужить послабления.
Чтобы администрация перевела осужденного на облегченные условия, достаточно не нарушать установленные правила и прилежно трудиться.
В облегченных условиях в колонии общего режима полностью снимаются ограничения по трате денежных средств в месяц, количество долгосрочных свиданий увеличивается до 6, а число бандеролей и передачек, которые можно получить в год, увеличивается в 2 раза – можно получать до 12 посылок.
Облегченные условия в исправительной колонии строгого режима почти полностью калькируют стандартные правила содержания заключенных в лагерях общего режима.
Так, в смягченных условиях осужденный может тратить 3 минимальные зарплаты, количество как краткосрочных, так и длительных свиданий увеличивается до 4, а количество разрешенных бандеролей и передачек увеличивается до 6 в год.
Справка. Согласно закону, осужденный, попавший в исправительное учреждение строгого режима, сначала должен отбыть на общих условиях не менее 9 месяцев. Если по истечении этого периода взысканий со стороны администрации к осужденному нет и он добросовестно относился к своим обязанностям, его переводят на облегченные условия.
В противовес облегченным существуют и строгие условия. На строгих условиях осужденный пребывает в запираемом помещении и имеет право на прогулку длительностью полтора часа – эти условия одинаковы для обеих колоний.
Наиболее значительны изменения для колоний общего режима. Тут условия содержания ужесточаются в 3-4 раза. Осужденный может потратить на себя всего 2 минимальные зарплаты в месяц, а в год разрешается только 2 встречи с родственниками, 3 бандероли и такое же количество передач.
В сравнении с обычными строгие условия в колонии со строгим режимом ухудшают положение осужденного примерно в 2 раза. Осужденному разрешено тратить только одну минимальную зарплату в месяц (около 11 тыс. рублей). В год положено несколько встреч с родными и знакомыми: 1 продолжительная и 2 кратковременных. Разрешено получать 2 передачи и 2 бандероли.
Особенности содержания в колониях женщин
Как правило, со словом «заключенный» или «осужденный» ассоциируется мужчина средних лет с грубым голосом, разговаривающий нецензурной речью, за плечами которого несколько судимостей, обычно «за хулиганку» или «наркоту». Но все чаще понятие «осужденный» относят к девушкам, женщинам, у которых на генном уровне заложено быть матерью. Тем не менее это не останавливает их совершать ужасные правонарушения. Так, наиболее частые преступления среди прекрасной половины человечества – это сбыт, хранение, изготовление наркотических веществ, неумышленное убийство, хулиганство.
По тем самым основаниям, что и для мужчин, а именно за совершение тяжких, особо тяжких преступлений суд может вынести женщине приговор с отбыванием наказания в колонии строгого режима для женщин, которая немногим отличается от мужской. Условия для пребывания в такой колонии созданы без учета физиологических, психологических и других особенностей женского организма. В таком заведении женщина, как правило, без моральной и финансовой поддержки теряет социальную адаптацию, то есть практически полностью отсутствует возможность приспособится к жизни на воле.
Для женщины лишение свободы переносится намного мучительнее, чем для мужчины. Это обуславливается удаленностью от дома, родных, мужа, детей, отсутствием санитарно-гигиенических условий, психологическими трудностями режима отбывания наказания (неимение личных вещей, единая форма одежды, хождение строем). Женская колония строгого режима подчинена тем же режимным требованиям: такое же количество допустимых посылок и свиданий, возможен труд на любых видах работ, такие же дисциплинарные наказания, вплоть до отбывания их в штрафном изоляторе. Следует отметить, что мужчины, как и женщины, пробыв в колонии в среднем от трех до пяти лет, привыкают к тюремной жизни, поэтому зачастую, после выхода на волю опять попадают в тюрьму. Хотя указанное абсолютно не означает, что побывавшие в колонии женщины — это, безусловно, «отбросы общества», среди них часто встречаются даровитые, талантливые мастерицы, художницы.
Как содержат женщин в исправительных учреждениях
Принято считать, что женщинам сложнее переносить тяготы заключения, поэтому для слабого пола законодателем предусмотрены более гуманные условия. Прежде всего, это выражается в том, что законом не предусмотрено женских колоний строгого или особого режимов.
Женщины отбывают свое наказание исключительно в колониях-поселениях и лагерях общего режима, но на этом послабления заканчиваются. Остальные условия пребывания в тюрьме ничем не отличаются от мужских.
Например, на строгом режиме заключения женщина так же находится в запираемом помещении на несколько десятков человек, имеет право пребывать на свежем воздухе не более полутора часов в день, встречаться с родственниками и детьми не больше 2 раз в год и получать не более 3 бандеролей.
Женщин так же, как и мужчин, расселяют по общежитиям или камерам. Преступницы, впервые совершившие злодеяние, содержатся отдельно от рецидивисток, отдельно от всех содержат и преступниц, совершивших особо тяжкие правонарушения.
Справка. Привилегией можно считать жилую площадь, которая по сравнению с мужской увеличена почти в 2 раза. Мужчинам выделяется 2 кв. м., женщинам – 3,5 кв.м.
Семь лет строгого режима как «минимальное наказание»
Семь лет колонии строгого режима и штраф в 50 млн руб. – таково, по мнению судьи Альберта Тришкина, минимальное наказание за попытку получить и передать взятку в 84 млн руб. для быстрого оформления в аренду участка земли пансионата «Искра», принадлежащего государству. В свою очередь адвокат одного из подсудимых назвала приговор немыслимым. Обвиняемые же не смогли доказать, что попали под суд в результате провокации органов безопасности.
Вчера судья Мещанского райсуда Москвы Альберт Тришкин вынес обвинительный приговор в отношении бывшего начальника отдела приватизации госимущества территориального управления Росимущества по Московской области Егора Андроникова, адвоката Гарегина Топчяна и замдиректора ФГУП «Пансионат «Искра»» Олега Пятина. Все трое осуждены на семь лет лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима по ч. 3 ст. 30 и ч. 4 ст. 291.1 УК РФ (покушение на посредничество во взяточничестве в особо крупном размере – до 12 лет лишения свободы). Кроме того, всем осужденным предстоит выплатить по 50 млн руб. штрафов.
По версии обвинения подсудимые запросили более 84 млн руб. у бизнесмена Вадима Марченко, решившего арендовать и восстановить ФГУП пансионат «Искра» в Пушкинском районе Подмосковья. Эта сумма якобы была необходима для максимально быстрого оформления документов и «вознаграждения» сотрудников Росимущества. Подсудимые и их защита доказывали, что уголовное дело стало результатом провокации со стороны работников правоохранительных органов и «подсадного бизнесмена» Марченко. 15 апреля в прениях выступили все подсудимые и один из защитников.
Кто давал и получал взятку – непонятно
Пятин, который излагал свои доводы первым, заявил, что увидел в деле «огромное количество нестыковок, фальсификаций документов и просто необъяснимых вещей», а после пояснил, что имеет в виду. По мнению Пятина, показания «подсадного бизнесмена» весьма противоречивы. Например, он утверждает, что информацию о пансионате нашел в интернете, с руководством его до подписания договора аренды 19 июня 2013 года знаком не был, тогда как директор «Искры» Иван Мартынов, на слова которого ссылались в прениях все подсудимые, рассказывал в суде совсем иное.
В ноябре 2012 года Мартынов обратился к тогдашнему начальнику подмосковного теруправления Росимущества Ивану Ильинскому за помощью в связи с происками некой «группы товарищей» относительно его увольнения и «прихватизации» пансионата. В декабре 2012-го один из «группы товарищей», Руслан Сунгуров – сводный брат свидетеля по делу и начальника отдела аренды управления Георгия Сунгурова, познакомил Мартынова с Марченко, которого было велено представить заместителю Пятину в качестве потенциального арендатора. На встрече также присутствовали руководитель службы безопасности управления Валерий Мялов и Илья Зырянов – на тот момент начальник юротдела. Через некоторое время Мартынову вновь позвонил Руслан Сунгуров и сказал, что надо подписать договор аренды. Тот отнекивался, но в итоге приехал и поставил подпись на, как он сам говорит, «липовых» бумагах. Сказал он и о том, что через два-три месяца после того, как «Ивана убрали», Сунгуров «получил пансионат».
По информации, которую на процессе озвучила защитник Андроникова Елена Бухарина, 4 июля 2013 года Зырянов, на месяц назначенный исполняющим обязанности начальника теруправления, согласовал договор аренды, который «Искра» заключила через , чьи интересы представляет Руслан Сунгуров. По словам Бухариной, ранее он занимал должность начальника управления приватизации федеральной собственности Южного межрегионального отделения Российского фонда федерального имущества, был судим по ч. 4 ст. 290 УК (получение взятки лицом, занимающим государственную должность) и приговорен к семи годам колонии строгого режима.
Марченко говорил, что все встречи с подозреваемыми проводились под контролем сотрудников полиции, но, по словам Пятина, записей со встреч в мае – апреле 2013 года в деле нет. Он уверен: причина в том, что именно в это время обсуждались инвестиции в пансионат, была названа сумма в 84 млн руб. «О взятке речи не шло», – напомнил он, а позже удивился, что в показаниях фигурируют разные суммы и разные валюты (2 млн евро, $500 000, $700 000, 100 млн руб., 84 млн руб.).
– Логично предположить, что если люди о чем-то договариваются, у всех должны звучать одни и те же цифры, – считает Пятин.
В очередной раз он указал, что Марченко на самом деле не собирался брать пансионат в аренду, поскольку не работал в , с которой должен был заключаться договор и даже не был знаком с ее руководством.
– Возникает вопрос, не в интересах ли ГУЭБиПК действовал Марченко, и не по вине ли его сотрудников было совершено противоправное деяние? – задался вопросом Пятин.
Он уделил много внимания выяснению обстоятельств и дня, когда Марченко получил «липовые» 2 млн евро (настоящими были только 46 000, остальное – муляж). В первоначальных показаниях свидетеля значится дата 19 июня 2013 года. В этот же день в период времени с 9:40 до 9:45 он положил эти деньги в ячейку в отделении «Расчетного Кредитного банка» в Мытищах.
– Загвоздка в том, что этот офис работает с 9:30 утра, а не с 9:00, как большинство банков», – говорит Пятин, утверждая, что за 10 минут после открытия Марченко никак не мог оформить все документы, необходимые для аренды ячейки.
Кроме того, непонятно, в какое время он успел получить деньги и муляж, чтобы к девяти быть в банке. По словам подсудимого, следствие заметило это несоответствие лишь в июле 2014 года, и тогда Марченко срочно поменял показания и стал говорить, что деньги получил 18 июня, вслед за этим дата была исправлена и протоколах допроса свидетелей и акте выдачи денежных средств, приобщенных к делу.
В конце своей речи подсудимый заявил ходатайство об исключении из дела приобщенных в качестве доказательств записей телефонных переговоры между Топчяном, Пятиным, Ильинским и Андрониковым, так как они получены с нарушениями закона, без приобщения копий решений суда о проведении ОРМ.
– Вы не можете заявлять ходатайства на стадии прений, – напомнил ему Тришкин.
– Тогда я просто считаю эти доказательства недопустимыми, – ответил подсудимый.
После окончания несколько сумбурной речи Пятина, Топчян и Андроников очень вежливо поспорили о том, кто возьмет слово следующим. Тришкин терпеливо ждал, пока они договорятся, а потом предоставил слово Топчяну, который признался, что в качестве обвиняемого в прениях выступает второй раз в жизни и пообещал озвучить свои доводы кратко. Не получилось – говорил он больше часа.
«Может, уже последнее слово?»
Топчан уверяет, что в дело он оказался замешан благодаря директору «Искры» Мартынову, который обратился к нему за юридическим сопровождением сдачи пансионата в аренду. Подтверждением тому, по его словам, является заключенный с ним договор. При этом, Мартынов сразу честно сказал, что сейчас заплатить за работу не может, у пансионата нет средств, но как только решится вопрос с арендой, адвокат получит свой гонорар.
– Поэтому все действия по работе с Марченко я совершал в интересах пансионата «Искра» и по заданию его генерального директора, – заверил он суд.
Топчян утверждает, что сотрудникам полиции еще в самом начале оперативного эксперимента было известно о его адвокатском статусе, тем не менее, в нарушение п. 3 ст. 8 закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре», ОРМ относительно него велись без соответствующего судебного решения.
В очередной раз Топчян рассказал, что Марченко всячески пытался обеспечить ему доступ к банковскому сейфу, где лежали 46 000 евро и муляж, в том числе пытаясь обманом узнать его паспортные данные у Пятина. Адвокат же держал оборону, говоря, что и сам к ячейке не пойдет, и Пятина туда не пустит. Неясна ему ситуация с изъятием денег из ячейки. Марченко утверждает, что забрал их и передал обратно в полицию 2 июля. Оперативник Щигалев дает показания об изъятии 16 июля 2013 года.
– Ничего в ячейку не помещалось, – уверен Топчян, в очередной раз говоря о сфальсифицированном деле и ложности показаний Марченко и Щигалева.
По заверениям Топчяна, Марченко буквально вынудил его взять 26 июня 2013 года 1,5 млн руб в счет гонорара и на покрытие текущих расходов. Ильинский же, который якобы должен был передать деньги Андроникову для Зырянова действительно получил от Топчяна 1,5 млн руб. в качестве вознаграждения за помощь в оформлении документов. Причем это не те средства, которые вручил ему Марченко. Более того, 27 июня 2013 года Ильинский часть денег – 500 000 руб. – вернул, сказав, что больше не будет заниматься оформлением документов, и выдал расписку с обязательством вернуть оставшийся 1 млн., что, по мнению Топчяна, свидетельствует о том, что дальше Ильинского эти средства никуда уйти не должны были. 1 июля Топчян и Пятин попытались вернуть Марченко 1,5 млн руб., что, по мнению подсудимого, следует рассматривать как добровольный отказ от дальнейших противоправных действий, но тот отказался, сказав, что заберет их позже.
Топчян напомнил, что руководитель «ЛОР-Так за что же они находятся на скамье подсудимых?»
Он отметил, что помимо подсудимых, существовала и другая группа лиц – Марченко, Зырянов, Руслан Сунгуров – которая вступила в предварительный сговор для завладения пансионатом «Искра» за несколько месяцев до того, как начались оперативные мероприятия относительно Топчяна и остальных. Причем, как подчеркивает Клименко, этим людям удалось воплотить свой замысел в июле 2013 года.
– Надеюсь суд выделит это дело в отдельное производство и хотя бы направит на проверку в прокуратуру», – понадеялся он, предположив, что Марченко обратился в правоохранительные органы, не потому, что усмотрел нарушение закона в действиях Топчяна и Пятина, но возможно, по умыслу, определенному ранее – в октябре-ноябре 2012 года.
Адвокат заметил, что в аудио- и видеозаписях встреч Марченко с подсудимыми ни разу не звучало слово «взятка» и не обсуждалась возможность передачи денег руководству подмосковного управления Росимущества.
– Марченко говорил «я так понимал, что речь шла о передаче взятки». Из чего это понимание исходило? – спрашивал Клименко и сам себе отвечал. – Из его субъективного толкования всего услышанного и увиденного. В уголовном процессуальном праве это называется предположениями. А они не могут быть использованы при доказывании и быть положенными в основу приговора.
Зырянова защитник назвал «статистом, получающим взятку» и, вместе с тем, подчеркнул, что тот не просил Андроникова передать ему ни 500 000 долл, ни 1,5 млн руб., а Андроников, соответственно, ничего подобного ему не обещал. Аналогична ситуация и с Сунгуровым. К тому же, по его словам, Марченко хорошо знал Зырянова, и не было нужды искать посредников для передачи ему денег.
– Так за что же они находятся на скамье подсудимых? – Удивлялся адвокат, указывая на обвиняемых.
Клименко поставил под сомнение размер взятки в $500 000. По его словам в ячейке, если деньги там все же были, находилось лишь 46 000 евро, не было таких денег ни у , ни у «ЛОР-А как же Андроников?!»
– А что Андроников? – пожал плечами судья, у него была возможность выступить в прениях, он о своем желании никак не заявлял.
– Ну как же не заявлял! – кипятилась адвокат самого молодого из подсудимых Бухарина. – Просто договорились о другом порядке очередности.
– Давайте не будем дискутировать по этому вопросу, – сурово начал Тришкин, но после все же смягчился. – Пусть выступает, если есть желание, я не возражаю.
«Я просто выполнял свою работу»
Андроников сказал, что фактически изложенные в обвинительном заключении события с ним происходили, но истолкованы они неверно и никакого состава преступления не несут.
– Я просто выполнял свою работу по предотвращению банкротства пансионата «Искра» и подготовке его к приватизации, – заверил он.
Далее он вспомнил показания Ильинского, а конкретно эпизод с планируемым дележом денег за «Искру». По словам этого свидетеля, оставшиеся деньги планировалось в равных долях поделить между ним, Топчяном и Пятиным. А уже из своей доли он намеревался выдать «благодарность» Андроникову, но с ним это не обсуждал. Он же рассказал, что обвиняемый никогда не встречался со своими предполагаемыми «подельниками», не обещал им передать Зырянову 1,5 млн руб. Анроников вспомнил, что ни сам Зырянов, ни Георгий Сунгуров также не упоминали об этой сумме и не говорили напрямую, что $500 000 – это взятка, в их показаниях звучит лишь слово «предположительно».
Он так же, как и остальные, сообщил о «группе лиц», пытавшихся захватить пансионат, и работавших «под прикрытием некоторых сотрудников управления, правоохранительных органов и органов госбезопасности».
– У вас есть такие сведения? – встрепенулся Тришкин и, получив утвердительный ответ, попросил непременно приобщить их к делу.
По словам Андроникова, подготовленные заранее документы по аренде пансионатов «Искра» и «Химик» пытались «подсунуть» на подпись Ильинскому еще весной 2012-го, когда он вступил в должность руководителя теруправления и проводил проверку дел, оставшихся от прежнего начальства на предмет их соответствия законодательству. Позже к нему за помощью обратился Мартынов, которого «прихватизаторы» «Искры» угрожали уволить. Ильинский нашёл ему в помощь заместителя Пятина и сказал готовить «оболочку предприятия» – документы, необходимые для приватизации.
– Думаю, тогда и было принято решение убрать неугодных Ильинского, Пятина, а вместе с ними и Топчяна, который обеспечивал правовую поддержку, – сказал Андроников.
Он предположил, что фээсбэшник Мялов предлагал ему возглавить управление Росимущества, «видимо, полагая, что согласие по «Искре» будет подписано в общем потоке документов». Обвиняемый от должности отказался, о. Тогда на 1 месяц на должность назначили «одного из команды» – Зырянова, «с целью подписания не соответствующих законодательству документов и продолжения оперативного эксперимента».
Как считает Андроников, цель была достигнута – аффилированная организация «Медсервис» получила права на «Искру».
– А мы оказались на скамье подсудимых, – с горечью констатировал он, призывая суд разобраться в обстоятельствах дела.
После завершения речи Андроникова Тришкин поинтересовался у прокурора есть ли у него ответные реплики. Ольков с некоторым сомнением в голосе ответил, что ему есть, что добавить, но судья попросил воздержаться от реплик.
– А то они вам ответят, и это еще на несколько пару часов, а у меня Топчян с его защитником и так уже полдня отняли, – поморщился он.
В последнем слове все подсудимые просили не назначать им наказание, связанно с лишением свободы, а Пятин пожалел о том, что «вляпался в историю с государственными органами» и добавил: «Если суд решит, что я виновен», значит, я виновен».
«Минимальное наказание»
На следующий день, 16 мая, Тришкину потребовался час для оглашения приговора. Обвиняемые внимательно смотрели на судью, а двое из них – Андроников и Топчян – крепко сжимали руки стоящих позади них жен. В итоге подсудимым было назначено наказание в виде семи лет лишения свободы в колонии строгого режима и штраф в размере 50 млн руб. Гособвинитель Ольков, который ранее просил для обвиняемых такой же срок, но сумму штрафа в 10 раз больше назначенной, в тот момент невозмутимо вслушивался в слова Тришкина и записывал что-то на листке бумаги.
Сразу после оглашения приговора, на всех троих надели наручники и переместили за решетку. Затем Тришкин обратился к осужденным. Он пояснил, что назначил минимальное наказание, с учетом характеристик личностей обвиняемых и наличия у них на иждивении малолетних детей.
– Было бы неразумно устанавливать 70-кратную сумму штрафа, – также отметил судья, а затем сосчитал, что в таком случае подсудимым пришлось бы выплатить около 1 млрд руб. – 50 млн руб. – допустимый размер, – добавил он, а затем спросил, понятен ли обвиняемым приговор.
-Да, – смотря в пол, ответил Пятин.
– А вам Андроников?
-Понятен, – чуть привстав, ответил заключенный.
А вот Топчян, видимо, не был готов к такому исходу.
– То есть это полностью обвинительный приговор? – Недоумевая спросил он.
Покачав головой, Тришкин ответил положительно. Затем он разъяснил обвиняемым порядок подачи апелляционной жалобы и попросил всех присутствующих удалиться из зала суда. Родственники обвиняемых вынесли три большие спортивные сумки, возможно, с вещами заключенных.
– Это немыслимо! – выходя в коридор проговорила Бухарина.
- Коррупция, Приговор, Взяточничество, Суды и судьи
- Росимущество
- Мещанский районный суд г. Москвы
За что в России дают 14 лет тюрьмы
Маньяк Алексей Сидоренко по прозвищу Лифтер
получил 14 лет тюрьмы за
24 изнасилования.
17 октября 1997 года Ростовский областной суд признал его виновным по ст. 131 («Изнасилование») и ст. 132 УК РФ («Насильственные действия сексуального характера»). Кроме того, он должен выплатить 50 тыс. руб. семье девочки, которая при нападении на нее выбросилась из окна и разбилась.
Вахид Ирисбиев, чемпион Европы по боксу 1997 года,
осужден на 14 лет Верховным судом Дагестана 5 ноября 1999 года за
обстрел из гранатомета мэрии Махачкалы
22 июля 1998 года. Признан виновным по ст. 277 УК РФ («Посягательство на жизнь государственного деятеля»).
Сергей Голодок, один из фигурантов покушения на мэра Махачкалы Саида Амирова,
за участие в
подготовке взрыва автомобиля в Махачкале
4 сентября 1998 года, в результате которого погибли 18 человек, приговорен к 14 годам заключения (ст. 277 УК РФ — «Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля»). Главный фигурант по этому делу, бывший начальник РУВД Махачкалы Зубайр Муртузалиев, получил пожизненное заключение.
Вячеслав Овчаренко, водитель автобуса из Самары,
3 октября 2002 года получил 14 лет за убийство, совершенное с особой жестокостью и из чувства мести (ст. 105). 8 июля 2002 года директор автобазы, на которой работал Овчаренко, вычел у него из зарплаты 870 руб. за сломанный гаечный ключ. Вечером того же дня Овчаренко
подкараулил директора во дворе предприятия, облил его бензином и поджег.
Михаил Смуров, бывший воин-афганец
28 мая 2003 года приговорен к 14 годам лишения свободы за убийство с особой жестокостью, совершенное общественно опасным способом. 10 ноября 1996 года он
привел в действие взрывное устройство на Котляковском кладбище
в Москве у могилы бывшего руководителя Фонда инвалидов войны в Афганистане Михаила Лиходея. Погибли 14 человек, около 30 были ранены.
Батырбек Бакиев, один из главарей группировки «Джамаат»,
действовавшей в Ставрополье, за участие в
убийстве пяти милиционеров
в июле 2000 года осужден Ставропольским судом 27 октября 2004 года на 14 лет по ст. 209 («Бандитизм»), ст. 222 («Незаконное хранение оружия») и ст. 105 («Убийство»).
Валентин Данилов, физик, сотрудник Красноярского государственного технического университета,
24 ноября 2004 года приговорен к 14 годам заключения по ст. 275 («Государственная измена») и ст. 159 («Мошенничество»). С подачи ФСБ он был признан виновным в
передаче китайским спецслужбам секретных сведений
об «имитаторе комплексного воздействия космических условий на космические аппараты».
Алексей Слепаков, безработный,
31 января 2005 года получил 14 лет за
убийство и людоедство.
В августе 2004 года он со своим приятелем и его сожительницей в пьяной ссоре
убил соседку и употребил ее мясо в пищу.
Шохобиддин Ибодуллоев, гражданин Таджикистана,
за
изнасилование двух девочек
в июле 2005 года осужден Самарским облсудом 25 октября 2005 года на 14 лет по ст. 131 ч. 3 («Изнасилование лица, не достигшего 14-летнего возраста»), ст. 132 ч. 3 («Насильственные действия сексуального характера в отношении лица, не достигшего 14-летнего возраста») и ст. 119 УК РФ («Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью»).