Приготовление к убийству: вопросы теории

Приготовление к преступлению и его виды

Приготовлением к преступлению признаются приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам (ч. 1 ст. 30 УК РФ).

Приискание — любая форма приобретения средств или орудий совершения преступления. Как правило, средства приобретаются для совершения ненасильственных преступлений, а орудия — насильственных посягательств. Приобретение может быть осуществлено как законным (например, покупка, заимствование и др.), так и незаконным способом (например, хищение оружия и др.). Изготовление указанных средств и орудий предполагает их создание. При приспособлении имеющиеся предметы приводятся в такое состояние, которое, по мнению виновного, делает их пригодными для совершения преступления (из ружья делается обрез, из отвертки — заточка и т. д.).

Приискание соучастников предполагаетих нахождение и вербовку, осуществляемую путем уговоров, угроз, шантажа, подкупа и т. д. Сговор на совершение преступления — это достижение соглашения между двумя или более лицами о совершении конкретного преступления. К иному умышленному созданию условий для совершения преступления можно отнести различного вида действия, создающие возможность совершения посягательства (например, разработка плана, устранение препятствий, изучение обстановки и т. д.). Неудавшиеся подстрекательство или пособничество, когда одно лицо склоняет другое совершить преступление, но последнее его не совершает, также следует относить к созданию условий для совершения преступления (ч. 5 ст. 34 УК РФ).

Закон содержит примерный перечень действий, посредством которых могут быть созданы условия для совершения преступления. Дать их полный перечень практически невозможно.

С субъективной стороны приготовление к совершению преступления может быть осуществлено только умышленно, на что прямо указано в законе, причем умысел возможен только прямой.

Следовательно, рассматриваемая стадия возможна в умышленных преступлениях, имеющих материальный или формальный (например, приготовление к похищению человека) состав, совершаемых как путем действия, так и путем бездействия. Случаи приготовления к преступлению путем бездействия достаточно редки (например, обнаруженные излишки товара, образовавшиеся без участия лица, не представляются им к инвентаризации в целях их последующего хищения).

Приготовление имеет самостоятельное уголовно-правовое значение только в том случае, если не перерастает в покушение или оконченное преступление в силу обстоятельств, которые не зависят от воли виновного. Оно характеризует незавершенное, незаконченное преступное поведение. Прерывается оно всегда вопреки воле лица, по независящим от него обстоятельствам. Эти обстоятельства могут быть различными, главное — они не должны быть связаны с добровольным прекращением преступных действий.

Если в процессе приготовления к преступлению виновный совершает деяния, подпадающие под признаки состава другого преступления, то содеянное образует совокупность преступлений (например, похищается огнестрельное оружие, ответственность за которое предусмотрена ст. 226 УК РФ).

0

1.85

Текст книги «Преступления против жизни»

Глава XI. Приготовление к убийству и покушение на его совершение

§ 1. Приготовление к убийству

1. Статья 29 УК делит преступления по степени завершенности на оконченные и неоконченные. Оконченным признается преступление, если в совершенном деянии имеются все признаки состава преступления. Это относится ко всем преступлениям против жизни, которые предусмотрены Особенной частью УК. Неоконченным преступлением признается приготовление к преступлению и покушение на преступление. Квалификация неоконченных преступлений против жизни имеет существенные особенности, что и обусловило выделение соответствующей самостоятельной главы в данной работе.
Существует два вида неоконченных преступлений: прерванное по не зависящим от лица обстоятельствам и добровольно не оконченное (оставленное). Приготовление и покушение на преступление – суть разновидности прерванных по не зависящим от лица обстоятельствам преступлений. От них отличается добровольно не оконченное преступление, в котором общественно опасные последствия, например смерть потерпевшего, не наступили по зависящим от лица обстоятельствам, а именно – в силу его добровольного отказа от завершения преступления. При этом мотивы незавершения преступления могут быть самыми различными, лишь бы отказ от преступления был действительно добровольным.[303]303

В связи с включением в УК РФ ст. 29 «Оконченное и неоконченное преступления» некоторые авторы предлагают отказаться от использования термина «стадия совершения преступления» (см. Новое уголовное право России. Общая часть. М., 1996. С. 53–54; Курс уголовного права. Т. I. Общая часть. М., 2002. С. 364–380). Аналогичная позиция высказывалась в публикациях и других авторов, например, М. П. Редина (г. Тамбов), А. И. Ситниковой (г. Орел). Рассмотрение данной проблемы находится за пределами нашей темы. Полагаем, однако, что традиционная позиция (см. Курс советского уголовного права. Т. II. М., 1970. С. 402–412;
Наумов А. В.
Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., 1999. С. 277–303; Курс российского уголовного права. Общая часть. М., 2001, С. 321–334) служит более четкому разграничиванию этапов подготовки к совершению преступлений и правильной квалификации преступлений, что не отрицает Н. Ф. Кузнецова в упомянутом курсе уголовного права.

[Закрыть]

Обстоятельства незавершенности преступлений против жизни весьма различны и могут влиять на их квалификацию, степень вины и размер наказания, назначаемого судом виновному.

2. Уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому или особо тяжкому преступлению (ч. 2 ст. 30, категории преступлений описаны в ст. 15 УК). Следовательно, за подготовку преступлений против жизни могут быть привлечены к ответственности только лица, осуществляющие подготовку убийства, предусмотренного ст. 105 УК. Приготовительные действия к другим преступлениям против жизни (например, совершенные при подготовке беременной женщины к детоубийству, ст. 106 УК) по новому УК ненаказуемы.

В ст. 30 УК более подробно перечислены признаки, характеризующие приготовление к преступлению, чем это было сделано в ст. 15 УК РСФСР, а именно: приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

Приготовление к преступлению характеризуется тем, что создается реальная опасность совершения преступления. При приготовлении субъект, готовясь к совершению преступления, предпринимает определенные конкретные действия для его осуществления в будущем. Вместе с тем эти действия еще не направлены непосредственно на осуществление преступления и не угрожают в данный момент объекту преступного посягательства.

По делам, где объектом преступления является жизнь человека, приготовление к убийству может состоять в самых различных действиях, относящихся и к приисканию средств и орудий убийства, и к их приспособлению для этой цели, и к иному умышленному созданию условий для совершения убийства.

Приискание

средств или орудий убийства может выразиться в приобретении ножа, пистолета, ружья, веревки и любого другого предмета, который по своим свойствам пригоден для использования при совершении убийства. При этом закон не выдвигает никаких условий относительно способов приискания орудий и средств осуществления намеченного преступления: оно может выразиться не только в приобретении (покупке, выменивании, краже и т. п.), но и изготовлении таких средств или орудий убийства. Для ответственности за приготовление к убийству необходимо, чтобы речь шла о приискании таких орудий или средств убийства, которые по замыслу виновного будут использованы непосредственно для достижения преступного результата. Поэтому не могут быть признаны приготовлением к убийству действия, состоящие, например, в приобретении камня для заточки ножа, который, в свою очередь, предполагается использовать при убийстве, в приобретении сосуда для хранения яда и т. п.

Изготовление

или
приспособление
средств или орудий убийства может выразиться прежде всего в изменении формы или качества какого-либо предмета, после чего он становится пригодным или более приспособленным для совершения убийства (например, изготовление из напильника кинжала или финского ножа, изготовление обреза из ружья). К приспособлению следует отнести и ремонт пистолета или иного оружия с тем, чтобы использовать его для убийства. Приспособлением будет изготовление яда из составных химических веществ.

По нашему мнению, изготовление или приспособление средств или орудий убийства в ряде случаев может свидетельствовать о более высокой степени подготовки этого преступления, чем их приискание. Например, приобретение ружья и патронов для совершения убийства – это приискание орудия убийства, а зарядка ружья для производства выстрела в жертву явится уже приспособлением орудия для убийства. В этих случаях лицо будет нести ответственность за приготовление к убийству. Но иная ситуация складывается, когда речь идет о таком средстве, которое хотя и не будет использовано непосредственно для причинения смерти, но без которого убийство в конкретных условиях не может быть совершено. Например, приобретение лестницы, которой виновный предполагает воспользоваться для того, чтобы проникнуть в помещение, где находится жертва, вряд ли можно считать приготовлением к убийству. В случае же приспособления ее на месте совершения преступления для указанных целей приготовление к убийству должно быть признано установленным.

Основанием для наступления уголовной ответственности за приготовление к убийству также является приискание соучастников и сговор на совершение преступления. Во всех случаях, когда несколько лиц договариваются совершить убийство либо организатор готовит убийство, подстрекатель склоняет к нему, пособник дает советы или заранее обещает укрыть следы орудия преступления, или самого преступника, имеет место создание условий совершения убийства. Создание условий при предварительном сговоре характеризуется тем, что лица, договорившиеся совершить преступление – соучастники, имеют больше возможностей довести преступление до конца.

Так, например, в Екатеринбурге группа лиц, занимавшихся вымогательством и совершением других преступлений, приняла решение совершить убийство В. – главаря конкурирующей банды. Для этого они угнали машину «Москвич», которую оборудовали для наблюдения за В. Машину проставили около подъезда дома, где он проживал, и в течение шести суток вели наблюдение, изучая распорядок и образ жизни жертвы, а затем, выбрав удобный момент, расстреляли В. и его охранников из автоматов. В брошенной за городом машине были обнаружены маски, перчатки, запасы воды и пищи. В данном случае соучастниками подготовки и совершения убийства были члены уже созданной банды, и распределение ролей на стадии подготовки убийства не имело значения.

Однако при рассмотрении и расследовании дел об убийстве встречаются такие случаи, когда установлен организатор или подстрекатель убийства, но нет фактического исполнителя. Это бывает, когда подготовительная деятельность организатора или подстрекателя была пресечена еще до появления исполнителя.

Так, Верховным Судом России в кассационном порядке было рассмотрено дело по обвинению Б., осужденного за незаконное ношение пистолета ТТ и за соучастие в убийстве. Б., в частности, был признан виновным в том, что он, будучи под стражей во время предварительного следствия по обвинению в другом преступлении, отправил своему знакомому М. письмо, в котором требовал «при любых условиях списать» жену, чтобы она не могла дать показания в суде по его делу. Далее Б. в письме поучал М., как ему «лучше» совершить убийство. Однако это письмо Б. было задержано и к М. не попало. Допрошенный по делу М. показал, что Б. к нему с какой-либо просьбой не обращался. Таким образом, в данном случае имело место неудавшееся подстрекательство. Хотя приговор при рассмотрении дела в кассационном порядке и был оставлен без изменения, такое решение нельзя признать правильным. В самом деле, если имеется только подстрекатель, то ст. 32 УК (ст. 17 УК РСФСР), в которой говорится, что «соучастием… признается умышленное совместное участие двух или более

лиц в совершении умышленного преступления» (курсив наш. –
С. Б
.), не может быть применена. В данном случае имеется лишь подстрекатель, который сделал все для совершения преступления, но оно не было совершено по не зависящим от него причинам.[304]
304
Н. Д. Дурманов справедливо критиковал А. Н. Трайнина, полагавшего, что в таких случаях действия подстрекателя необходимо квалифицировать по ст. 17 УК РСФСР (ст. 33 УК) и статье, предусматривающей преступление, которое соучастники намеревались совершить. Он писал, что поскольку в этих случаях нет самого преступления, нет непосредственного исполнителя, то нет и не может быть соучастников (
Дурманов Н. Д.
Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву. М., 1955. С. 75). Убедительными представляются и соображения М. А. Андреева, который писал: «Не будет никакой натяжкой сказать, что подговор одним лицом другого к совершению преступления является приисканием средств к совершению преступления, ибо если покупка револьвера с целью убийства есть приискание средств к убийству, то тем паче приготовлением к убийству будет приискание человека, способного совершить убийство, и уговаривание этого человека на убийство» (
Андреев М. А.
Подстрекательство как приготовление к преступлению // Рабочий суд. 1928. № 21–22. С. 1575).

[Закрыть] При таком положении подстрекатель должен нести ответственность за приготовление к убийству с применением ст. 30 УК.

3. Приготовлением к убийству должно признаваться и совершение других преступлений с целью устранения препятствий либо создания условий для убийства. В качестве приготовления к убийству могут оказаться совершенными такие преступления, как кража оружия для использования его при убийстве, убийство с целью устранения препятствий для совершения другого убийства. В таких случаях кража и убийство, помимо квалификации их как самостоятельных преступлений, должны квалифицироваться и как приготовление к убийству, с целью осуществления которого они были совершены.

Уголовное законодательство предусматривает ряд преступлений, которые при доказанности умысла на причинение смерти потерпевшему должны признаваться приготовлением к убийству.[305]305
Шаргородский М. Д.
Указ. соч. С. 257.

[Закрыть] К ним относятся преступления, предусмотренные ст. 222 и 223 УК (незаконные ношение, хранение и изготовление оружия или взрывчатых веществ), ст. 234 УК (незаконный оборот сильнодействующих или ядовитых веществ с целью сбыта). Совершение какого-либо из указанных преступных деяний с целью убийства подлежит квалификации по совокупности преступлений – по ст. 222 или 223 и по ст. 30, ч. 1 ст. 105 или ст. 30, ч. 2 ст. 105 УК в зависимости от конкретных обстоятельств дела.

Для привлечения к ответственности за приготовление к убийству очень важно отграничить приготовление от обнаружения умысла. Между тем, в деятельности следственных и судебных органов такое отграничение четко не проводится. В частности, встречаются такие случаи, когда действия субъекта, принимавшего меры к приисканию средств или орудий убийства и окончившиеся безрезультатно, расцениваются как приготовление к убийству.

Прокуратурой Республики Башкортостан был привлечен к уголовной ответственности М. за приготовление к убийству и ограблению. Встретив на рынке Г., М. два раза просил у него пистолет для убийства и ограбления знакомого, а затем для нападения на продавца магазина. Он же, встретив председателя колхоза В., просил у него лошадь для совершения ограбления продавца. Ни одно из этих преступлений М. в действительности так и не совершил. Верховный суд Республики Башкортостан признал М. виновным в приготовлении к убийству и ограблению и осудил его за эти преступные действия. М. был также осужден и за другие преступления. Президиум Верховного Суда РФ возвратил дело на дополнительное расследование, не указав на необоснованность признания указанных выше действий М. приготовлением к убийству и ограблению. С таким решением вопроса нельзя согласиться. Дело в том, что закон обязывает признавать приготовлением такие действия, которые свидетельствуют о приискании, а не о приискивании

средств или орудий преступления. В данном случае имело место приискивание средств или орудий убийства, т. е. субъект старался их приискать, но его действия оказались безрезультатными, не увенчались успехом, несмотря на его усилия. При таком положении, если исходить из точного смысла ст. 30 УК, действия М. не могут рассматриваться как приготовление к преступлению. Они были лишь
направлены
на приискание средств и орудий убийства. Действия М. могли бы быть квалифицированы как «покушение на приготовление», если бы такая юридическая конструкция существовала.[306]
306
Н. С. Таганцев по этому поводу писал: «Для обвинения кого-нибудь в приготовлении недостаточно доказать, что преступник употреблял все свои усилия для того, чтобы купить нож, яд и т. п.: это будет покушение на приготовление, а необходимо доказать, что он купил яд или нож с преступной целью; словом, необходимо доказать не то, что он приискивал средства, но что он их действительно приискал» (
Таганцев Н. С.
О преступлениях против жизни по русскому праву. СПб., 1870. Т. 1. С. 301.

[Закрыть] Но такая конструкция немыслима в рамках ст. 30 УК. Поэтому следует признать, что в данном случае имело место обнаружение умысла на убийство и ограбление, которое правильно было бы признать угрозой убийством. Тем более что закон не требует, чтобы угроза была высказана именно тому лицу, которому была адресована.

4. Самостоятельное значение имеет отграничение приготовления к убийству от угрозы убийством. Прежде чем перейти к рассмотрению поставленного вопроса, необходимо подчеркнуть, что для наступления уголовной ответственности за угрозу убийством должны быть основания опасаться осуществления данной угрозы

(ст. 119 УК). Это в каждом случае – вопрос факта. При его решении нужно учитывать, как воспринял угрозу потерпевший. Но одного этого субъективного признака недостаточно, необходимо руководствоваться и объективными данными. Для вывода о реальности угрозы должна быть оценена обстановка, в которой была произнесена угроза. О наличии оснований опасаться осуществления угрозы может свидетельствовать: а) способ ее выражения (например, демонстрация оружия, которое не было специально приготовлено для осуществления угрозы); б) характер взаимоотношений обвиняемого и потерпевшего (крайне неприязненные отношения, частые ссоры и т. п.); в) предшествующее поведение виновного (часто хулиганил, избивал других лиц или потерпевшего); г) личность виновного (например, ранее был судим) и т. д. Только с учетом всех обстоятельств может быть принято правильное решение о том, имеются ли основания опасаться реализации угрозы.[307]
307
См.: Уголовный кодекс РСФСР: Научный комментарий. Особенная часть. Свердловск, 1962. Т. II. С. 400.

[Закрыть]

На практике все чаще возникает вопрос об отграничении этого преступления от приготовления к убийству в связи с установлением уголовной ответственности за угрозу убийством. Угроза убийством, как и всякая угроза, – одна из форм обнаружения умысла или, как принято его называть, «голый умысел» – это начальная стадия развития преступления, характеризующаяся выражением во вне намерения тем или иным способом совершить преступление.[308]308

См.: Курс советского уголовного права. Т. II. С. 417–421; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. М., 1996. С. 102. Следует отметить, что угроза может служить признаком объективной стороны состава преступления (принуждение к даче показаний) и являться также квалифицирующим признаком таких преступлений, как разбой, грабеж, изнасилование и др. Вполне понятно, что во всех этих случаях угроза не может рассматриваться как стадия развития преступления.

[Закрыть]

Как стадия развития преступления обнаружение умысла по российскому уголовному праву не преследуется. Она еще настолько далека от самого преступления, что нельзя говорить об ее общественной опасности как и об опасности лица, обнаружившего умысел. Эта стадия характеризуется отсутствием общественно опасного действия (бездействия) – этого необходимого условия уголовной ответственности, так как наказуемость деяния «только в связи с конкретным актом внешнего проявления представляет собой одно из выражений принципа социалистической законности, поскольку только при этом может быть ограничен круг преступного».[309]309
Никифоров Б. С.
Об объекте преступления // Сов. государство и право. 1948. № 9. С. 45.

[Закрыть] За угрозу убийством уголовная ответственность установлена потому, что она в этих случаях носит особо серьезный характер и при определенных обстоятельствах представляет значительную общественную опасность.[310]310

См.:
Шаргородский М. Д.
Указ. соч. С. 252.

[Закрыть] Вместе с тем это вовсе не исключает того, что при отграничении приготовления к убийству от угрозы убийством необходимо учитывать, что угроза может предшествовать приготовлению. Это обстоятельство признавал и Н. Д. Дурманов, возражавший против отнесения обнаружения умысла к стадии развития преступной деятельности. Он писал, что наказуемая угроза убийством в отношении частного лица, караемая уголовным законом, может вместе с тем представлять собою обнаружение умысла на действительное совершение убийства, которым угрожает виновный.[311]311
Дурманов Н. Д.
Указ. соч. С. 25. – Однако по указанным выше соображениям мы с этим не можем согласиться.

[Закрыть] Дальнейшие события могут развиваться таким образом, что за угрозой последует приготовление, покушение и оконченное преступление. Во всех тех случаях, когда угроза убийством сопровождается конкретными действиями, состоявшими в приискании или приспособлении средств или орудий убийства, это уже не угроза убийством в смысле ст. 119 УК, а приготовление к убийству.

В связи с этим вряд ли можно согласиться с квалификацией по ч. 2 ст. 206 и ст. 207 УК РСФСР (ч.2 ст. 213 и ст. 119 УК) действий Н., которые состояли в следующем. Поздно вечером Н., вооружившись пистолетом, явился к дому У., начал стучать в дверь, угрожая ему убийством. В ответ на стук и угрозы жена У. ответила, что его нет дома. Н. потребовал открыть двери, заявляя: «Я должен его убить». В этот момент приехали работники милиции (их вызвали соседи), Н. пытался скрыться, но был задержан, при этом у него был изъят пистолет, который он хранил незаконно. Обстоятельства совершенного преступления свидетельствуют о том, что Н. не только угрожал убийством, но и совершил приготовительные действия – приобрел пистолет и явился с ним к дому У. для осуществления своего намерения. Исходя из сказанного выше об отграничении угрозы убийством от приготовления к убийству, вполне обоснованной представляется квалификация действия Н. по ст. 15, 103 либо по ст. 15, 102 УК РСФСР (ст. 30, ч. 1 либо ч. 2 ст. 105 УК), в зависимости от наличия отягчающих признаков убийства, которые при применении ст. 207 УК РСФСР (ст. 119 УК) не были исследованы, и по ч. 1 ст. 218 УК РСФСР (ст. 222 УК).

В таких случаях ст. 119 УК не подлежит применению, поскольку угроза убийством была поглощена более опасным преступлением – приготовлении к убийству. Во всяком случае при изучении судебной практики Верховного Суда России по делам об убийстве за последние годы нам не встретилось фактов одновременного применения ст. 207 УК РСФСР (ст. 119 УК) и статей, предусматривающих ответственность за покушение или приготовление к убийству. Когда угроза убийством была адресована не потерпевшему в результате убийства, а другому лицу, действия виновного были обоснованно квалифицированы по совокупности ч. 1 либо ч. 2 ст. 105 и ст. 119 УК.[312]312

Архив Верховного Суда РСФСР. Дело К. № 41–02-35; Дело П. № 59–02-6.

[Закрыть]

5. Изучение дел об убийстве показывает, что за приготовление к убийству виновные к уголовной ответственности привлекаются сравнительно редко. Это объясняется рядом причин. Прежде всего, к некоторым видам преступлений этой категории в силу их характера немыслимы приготовительные действия (убийство в состоянии аффекта, при необходимой обороне, причинение смерти по неосторожности). Но и другие виды убийства чаще всего совершаются не предумышленно, и в связи с этим им не предшествуют такие действия виновного, по которым можно было бы судить о приготовлении к убийству. Кроме того, в тех случаях, когда умысел на убийство возник заранее, виновный в убийстве не всегда предпринимает какие-либо приготовительные действия. Наконец, и в тех случаях, когда приготовительные действия к убийству имеют место, по ним еще нельзя с уверенностью сказать, что лицо готовится к совершению этого преступления. Например, приобретение ножа, топора, ружья, веревки и т. п. предметов не свидетельствует само по себе о приготовлении к убийству, поскольку они могут быть приобретены и в иных целях.

Для наступления уголовной ответственности за приготовление к преступлению необходимо умышленное создание условий для совершения преступления. Следовательно, для привлечения лица к уголовной ответственности за приготовление к убийству необходимо установить наличие умысла на совершение данного преступления, а это возможно далеко не всегда. Изучение дел об убийстве показывает, что если виновный до убийства и совершил какие-то приготовительные действия, то делал это тайно, с тем чтобы преступление не было раскрыто и сохранилась возможность уклонения от уголовной ответственности после осуществления своего намерения. Такие действия виновного, несомненно, снижают вероятность бесспорного установления факта совершения приготовительных действий к убийству.

Из практики известно, что раскрытие приготовления к убийству значительно облегчается в тех случаях, когда виновный либо рассказывает о своих приготовительных действиях, либо привлекает соучастника к совершению предполагаемого убийства. Приведем пример. Т. с целью завладения мотоциклом решил убить Г. Он уговорил К. принять участие в убийстве. Т., зная, что Г. будет проезжать через мост, предполагал завалить мост хворостом, а когда Г. остановит мотоцикл у завала, ударить Г. колом по голове. Однако убийство не было совершено, так как К. сообщил об этом в сельсовет, и Т. был задержан, а затем осужден по ст. 15 и п. «а» ст. 102 УК РСФСР (ст. 30 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК).

Следственная и судебная практика свидетельствуют о том, что за приготовление к убийству, о котором известно работникам прокуратуры и милиции, виновные не всегда привлекаются к уголовной ответственности. В прокуратуру и отделение милиции Воскресенского р-на Московской области поступило несколько заявлений от К., которая писала, что муж собирается убить ее мать Г. и приготовил для этого нож. К. был задержан и несколько часов находился в отделении милиции, но затем его отпустили под подписку. Выйдя из милиции, К. в тот же вечер убил Г. За это он был осужден по п. «г» ст. 102 УК РСФСР (п. «д» ч. 2 ст. 105 УК). Рассматривая дело в кассационном порядке, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда России вынесла частное определение, в котором указала: «Из показаний свидетелей видно, что К. ходил постоянно с ножом, разыскивая Г. в домах на территории совхоза, где она пряталась от него, и угрожал гражданам, что он убьет и их, если они будут прятать его тещу. О действиях К. было известно работникам милиции и прокуратуры Воскресенского р-на Московской области. Об этом знал лично прокурор района, но мер к К. принято не было, хотя были все основания привлечь его к уголовной ответственности. Вместо этого работники прокуратуры и милиции ограничивались лишь вызовами К. и беседами с ним».[313]313

Архив Верховного Суда РФ. Дело К. № 1-р1–17.

[Закрыть]

Принятие мер уголовно-правового характера в отношении лица, совершившего вышеописанные действия, очень часто является единственным эффективным средством их пресечения. Представляется, что во всех случаях обнаружения приготовления к убийству лицо подлежит уголовной ответственности.

В литературе высказывалось мнение о том, что приготовительные действия даже при наличии определенного умысла у субъекта, как правило, не свидетельствуют о непреклонной решимости совершить преступление.[314]314

Курс советского уголовного права. Т. II. С. 423.

[Закрыть] В принципе, это правильное положение, и в тех случаях, когда приготовительные действия направлены на совершение преступления, не представляющего большой опасности для общества, привлечение к уголовной ответственности не должно быть единственным средством воздействия на субъекта. Но вместе с тем не может не учитываться объект, на который направлено преступное посягательство – слишком велик риск оставления безнаказанным приготовления к убийству. В связи с этим мы не можем согласиться с Н. Д. Дурмановым, который писал: «Если лицо готовилось к совершению даже такого тягчайшего преступления против личности, как умышленное убийство, но приготовительные действия выразились, например, в приобретении топора, то эти действия следует признать малозначительными; приобретение топора еще отнюдь не свидетельствует о том, что дальнейшие действия выразятся в посягательстве на человеческую жизнь. Нет оснований для признания такого лица виновным по статье, карающей умышленное убийство». Эта позиция не согласуется с высказанным там же положением о том, что «при анализе приготовительных действий нельзя отвлекаться от характера действий виновного, их серьезности, их общественной опасности».[315]315
Дурманов Н. Д.
Указ. соч. С. 90–91.

[Закрыть] В приведенном Н. Д. Дурмановым примере и характер действий, и их серьезность не дают каких-либо оснований признавать их малозначительными и оставлять безнаказанными.