Тайна предварительного следствия УПК РФ: что входит и на кого распространяется

1. Данные предварительного расследования не подлежат разглашению, за исключением случаев, предусмотренных частью третьей настоящей статьи.

2. Следователь или дознаватель предупреждает участников уголовного судопроизводства о недопустимости разглашения без соответствующего разрешения ставших им известными данных предварительного расследования, о чем у них берется подписка с предупреждением об ответственности в соответствии со статьей 310 Уголовного кодекса Российской Федерации .

3. Данные предварительного расследования могут быть преданы гласности лишь с разрешения следователя, дознавателя и только в том объеме, в каком ими будет признано это допустимым, если разглашение не противоречит интересам предварительного расследования и не связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. Разглашение данных о частной жизни участников уголовного судопроизводства без их согласия, а также данных о частной жизни несовершеннолетнего потерпевшего, не достигшего возраста четырнадцати лет, без согласия его законного представителя не допускается.

Общее понятие тайны следствия

Тайна следствия УПК — это определенные действия сотрудников правоохранительных органов по расследованию или уже собранные доказательства, а также некоторые пункты, которые необходимо хранить в секрете. Тайна предварительного следствия УПКРФ в первую очередь, необходима для того, чтобы информация из конкретного дела не попала в руки мошенников, свидетелей, потерпевшего или других частников уголовного процесса. Разглашение ее может повлечь за собой непоправимые последствия и, соответственно, нарушить законные права и интересы субъектов уголовного судопроизводства.

Разрешение на разглашение материалов дела имеется у сотрудников правоохранительных органов и то, только при условии, что огласка не скажется отрицательным образом на расследовании, и интересы фигурантов дела не будут в результате этого нарушены. Требуется отметить, что тайна накладывается и на определенные материалы из дела для сотрудников следствия. Они не могут разглашать личную информацию фигурантов процесса, так как это персональные данные.

Тайна следствия статья УПК РФ не состоит из одного единого списка запретных к разглашению данных и материалов, в каждом конкретном случае, должностные лица сами решают, какую информацию можно разглашать, а которую следует оставить конфиденциальной. Уголовно Процессуальный Кодекс требует, чтобы все фигуранты следствия подписывали документ о неразглашении информации, этот документ берет у фигурантов дела следователь или дознаватель. Тайна следствия распространяется на таких участников процесса:

Промышленный шпионаж и разглашение коммерческой тайны в статье 183 УК РФ

потерпевший;
защитник;
гражданский истец;
свидетель;
эксперт;
переводчик;
понятой;
представитель потерпевшего;
лица, которые участвуют в опознании;
другие лица (на усмотрение следователя).

Соблюдение тайны следствия позволяет избежать взаимных обвинений до вынесения судом приговора, обеспечивает безопасность свидетелей и других участников уголовного производства, а также защищает честь и достоинство самого подозреваемого, до того как он будет признан виновным.

Опираясь на УПК РФ, нужно отметить, что не может быть подана подписка о неразглашении обвиняемому или подозреваемому. Российский закон не разрешает отказаться от подписки о неразглашении. Но, можно отказаться от общей формулировки, объяснив это тем, что вследствие подписания обычного документа о неразглашении, человек не сможет обратиться даже к адвокату. В подобных ситуациях, следственный орган должен конкретизировать, что можно отдать огласке и это не скажется на следствии, а что нельзя. Перед тем, как подписать документ о неразглашении, нужно внимательно изучить содержание. Очень часто бывает так, что сама подписка не содержит конкретных данных, а вмещает только общую фразу о неразглашении. Такая формулировка неверна, вынуждая подписывать такой документ фигурантов дела, следователь сам нарушает закон, ведь должны быть четко указаны пункты конфиденциальной информации.

Если подписав документ, фигуранты дела расскажут кому-то известные до этого им материалы, это не является нарушением подписки. Нарушением будет разглашение данных, полученных в частной беседе с должностным лицом, которые до момента беседы, не были известны человеку.

Отказ участника уголовного производства дать подписку о неразглашении не освобождает лицо от ответственности, а в некоторых случаях, даже является основанием для отвода от дела данного участника процесса.

Практика по ст. 161 ч. 2 УК РФ (стадия предварительного следствия)

Уважаемые читатели!

Ни для кого не секрет, что следователи, назначая защитников в порядке ст. 51 УПК РФ, нередко открыто предлагают сотрудничество, которое, на их взгляд, обычно понимается как склонение подзащитного к полному признанию вины, сопровождающемуся вариантом показаний, укладывающимся в их изложение, содержащееся в постановлениях о возбуждении уголовного дела, о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении.

Участвуя в оказании бесплатной юридической помощи, предпочитаю защиту подозреваемых и обвиняемых. Ознакомившись после вступления в дело с доступными материалами, я разъясняю подзащитному, что такое адвокат и с чем его едят в Москве (порядок назначения, миф о «государственном» адвокате и т.д.) и делюсь своими соображениями с подзащитным наедине до первого процессуального действия.

Далеко не всегда, не все доверители и не всё «догоняют». Это не страшно, т.к. можно в ходе следственных действий наверстать. Другое дело, когда доверитель даёт знать, что ему никто не нужен, в т.ч. и адвокат. Меня подобное напрягает, так как чувствуешь, что в этом деле ты лишний. Хотя, разумеется, делаешь то, что считаешь нужным в целях защиты.

Имея возможность выбора заявок в автоматизированной системе палаты, стараюсь найти «проблемные» дела, так как в непроблемных (там, где ты не нужен) участвовать не совсем интересно. Поиск этот схож с гаданием, но вероятность попасть туда, где ты нужен, немного выше. В работе нередко оказываются определённые категории поручений, что упрощает защиту.

В текущем году участвовал в 7 делах по грабежам (ст. 161 УК РФ) на стадии следствия. Только в одно дело изначально вступил по соглашению. Ещё по двум доверители попросили заключиться ещё до начала процессуальных действий.

Шестеро доверителей задерживались, пятеро освободились, в т.ч. двоих суды отказались взять под стражу. На третьего суд вернул ходатайство следователю после 72-часового продления задержания (и такое бывает в столице). Четвёртого суд освободил под запрет определённых действий на исходе девятого месяца, пятый как был, так и остаётся на свободе, а шестого не смог отстоять и он угодил под стражу из-за иностранного подданства да, видимо, там и пробудет до приговора. Седьмой отказался от моей помощи после проигрыша апелляции, оставившей в силе его заключение под стражу, но через пару дней суд изменил ему меру пресечения на домарест.

Такая, вот, своего рода статистика.

Сравниваю эти дела, объединяет их лишь то, что все доверители возраста 18-25 лет, не судимые. 1 служит, 3 работают, 1 учится, а 2 бездельничают.

Подходы судов по сходным делам диаметрально противоположны. В частности, в двух делах проходят иностранцы. Ущерб – несколько сотен рублей в каждом случае. В обоих случаях признаки грабежа сомнительны. Но если один судья отказывается удовлетворять ту ерунду, с которой к нему приполз следователь, да ещё частником награждает последнего, второму хватило только иностранства, чтоб написать две страницы стражного постановления.

Жалобы? Да, кроме дела, о котором приведу первый пример.

Меня на четвёртом месяце содержания под стражей нашли и уговорили участвовать на следствии по делу в отношении трёх молодых людей, которые в одном из подмосковных городов совершили хищение алкоголя из сетевого магазина, из которого двое с зельем выбрались, а третий – попался. Далее конфликт, погоня полиции, поимка с поличным.

Доверителю 25 лет, не судим, не работает, не учится, не женат, нет детей, нет регистрации да и, вообще, куда ни ткни, везде пусто. Только всегда улыбается.

— Гляжу, Вам весело под стражей-то?

— Кормят, поят, спим, дышим. Терпеть можно.

— Боюсь, что терпеть придётся ещё не один месяц.

— Да и чёрт с ним.

— С чем?

— С месяцем.

Вот и поговорили. Продлились как всегда. Тот, кто заключался со мной, исчез, а доверитель обжаловать продление или ход следствия отказался. Дело в том, что у него с друзьями в машине при задержании изъяли ещё с полсотни бутылок отравы, происхождением которого официально не интересовалось следствие, молчали и мы, чтобы не будить зверя (профи понимают, какого).

Следующий раз продлились также скучно.

Когда на 6-месяце содержания под стражей настала пора доказывания особой сложности дела, решил устроить следователю нечто типа публичной порки. Изучаю материал: конь не валялся. Т.е., за 6 месяцев не делали ни-че-го! А что делать-то? Обычный гоп-стоп, целый том собран в первые же дни, фактуры достаточно, чего медлим? Каким законом «сбор хармата» предусмотрен в качестве процессуального действия? Почему объектом посягательства в деле являются 6 бутылок отравы, а следствие считает необходимым осмотреть с полсотни других?

На эти и другие вопросы следователь отвечал, что всё не так просто, ведётся расследование, озадачен угрозыск, нужно осмотреть изъятые предметы с применением кримтехники, провести ряд сложных экспертиз и прочее. В общем, дело века! Суд так и решил, что пару экспертиз всё же стоит провести, да и осмотр изъятого полезен тем, что иногда заставляет мозгами раскидывать. Понятное дело – продлить!

Каждое продление сроков содержания под стражей следователи/суды планировали так, что в отношении моего доверителя ходатайство следователя рассматривали в третью очередь на следующий день после удовлетворения других. Это невольно давило на нас, хотя адвокату подобное чувство должно быть чуждо.

К этому времени суд в адрес руководителя следственного органа уже третий частник направил. Коллега мой, защищавший подельника доверителя, дважды добился внесения прокурором представлений с требованием о привлечении волокитчиков к дисциплинарной ответственности.

Два следователя, расследовавших дело, уволились, третий оказался больным (реально, вечно простудный или ковидный, так и не понял) и весьма бездарным (как и часть оставшихся на службе, укомплектованной наполовину от штата). Это чудо отечественного сыска своим первым же звонком огорошил меня: Ваш улыбчивый подопечный устроил бунт в СИЗО, многие помещены в «заморозку», мы его успели в ИВС вытянуть. Приезжайте, если всё сделаете как нужно, то … то в моём адвокатском кармане от этого ничего не добавится ))).

Ага, разогнался.

Приехал, конечно, не сразу и не на следующий день. Смотрю, М. всё также лыбится.

— Бунтовал? Признаться решил? Больше ничего на себя не взял?

— Да Вы что?! Да чтоб я …

— Понятно, значит всё как прежде.

Одним словом, набирая постепенно напряжение со следствием, мы подошли к очередному продлению – до 9 месяцев.

Необходимость продления стражи в ходатайстве была обоснована хотелкой уведомиться, ознакомиться и направиться прокурору с обвинительным. Девушка-следователь оказалась абсолютно не готовой и на вопросы защитника необходимость продления объясняла тем, что защитник (!) не выполняет обязанности и не помогает следствию собрать хармат.

Можете не верить, но мой подзащитный, услышав это «нечто», аж прыснул (кстати, по привычке, которую лично я в нём за время сотрудничества так и не смог побороть)! Правда, судья, строгая дама, тут же осадила его.

Я не мог ничего произнести, но и рот закрыть – тоже! Удивил не следователь, а совершенная невозмутимость одной из бывших коллег в синем мундире, что напротив меня, для которой вид своих разноцветных коготков явно был важнее.

Уважаемые читатели! Я, конечно, уже знал к тому времени, что двоих подельников, защитники которых подсуетились и представили в суд заявления, согласия собственников, их паспорта, выписки из Росреестра на квартиры, где намеревались жить обвиняемые, и прочую макулатуру, другие судьи отказались удерживать дальше в СИЗО и выгнали под домашний арест. Но вот, чтоб ВЧ в унисон следователю совершила наезд на адвоката … я этого никак не мог предугадать.

— Защитник, Вы что делали все эти 5 месяцев в деле?

— ВЧ, Вы в курсе, я защищал господина М.

— Он говорит, что официально работает в «Дикси» в районе метро Университет. Что, не могли получить справку? Сказал, что его родственник (кстати, который исчез) проживает в Раменках. Что, трудно предложить ему написать заявление с просьбой и согласием на проживание М. вместе с ним?

— Позвольте взять 51-ю.

— (хором, вместе с прокурором) Вы не хотите помочь подзащитному?

— ВЧ и уважаемая бывшая коллега! Я только этим и занимаюсь. Я не хочу, чтобы господин М. оказался под домашним арестом.

— ???????????????

— Понимаете … в общем, тяжело всё это объяснять … да и домарест суть вещь не из приятных. В общем, мы тут с М. посовещались и решили, что домарест не для нас, а нам бы что помягче! Например, запрет определённых действий. Это же во власти суда, если не ошибаюсь? И, кстати, никто не может вменить мне в обязанность что-либо, кроме защиты. А вот как её осуществлять – дело моё и доверителя.

— Следователь?

— Убежит, скроется, свяжется с подельниками и продолжит преступную деятельность, нет оснований освобождать.

— Что думает прокурор обо всём этом?

— ВЧ, у М. нет регистрации в Москве и области, поэтому нет оснований менять меру пресечения.

Пришлось напомнить, что «скроется и продолжит» нуждается в доказывании, а сторона обвинения не удосужилась хотя бы попытаться сделать это в течение 8 месяцев. Если лицо не имеет регистрации в Москве и области, то это вовсе не свидетельствует об отсутствии у него возможности для проживания в этом регионе. Жил ведь как-то два года до задержания, что подтверждается показаниями подельников и других лиц. А по какому адресу запреты налагать, так это лишнее, ибо закон не диктует обязательность регистрации для данной меры пресечения.

ВЧ долго не отсиживалась в совещательной.

— В удовлетворении ходатайства следователя отказать, защитника – удовлетворить, избрать запрет определённых действий по месту жительства (неважно, по какому именно). Правда, в тексте постановления ВЧ почему-то решила указать, будто прокурор просил об изменении меры пресечения на домарест или запрет определённых действий. Не знаю, по какой причине, да и неважно, наверное.

Выходим из зала, а там … Как думаете, кто мог ожидать окончания процесса у М.? Точно, его подельники. Которые якобы под домарестом и которым впоследствии эту меру также изменили на запрет определённых действий.

Скоро состоялось ознакомление с уже вконец надоевшим всем делом, оно ушло в суд и ожидаемо завершилось условным осуждением. Но это было уже без меня.

Подписка о неразглашении данных предварительного расследования

Тайна следствия. Подписка о неразглашении данных предварительного расследования. Как в кино, так и в реальной жизни для следователей, вероятно, нет фраз, произносимых ими с большим чувством, пафосом и искренним, но тщательно скрываемым самолюбованием, чем эти.

Несмотря на то, что в уголовно-процессуальном законодательстве отсутствует понятие «тайна следствия», запрет следователя или дознавателя на разглашение, как определенных сведений, так и любой информации, которая стала или еще станет лицу известной в связи с его участием в расследовании уголовного дела, законодательно закреплен ст. 161 УПК РФ. Предполагается, и не безосновательно, что в результате преждевременного осведомления фигурантов дела, или лиц, имеющих в нем непроцессуальный интерес, ими могут быть уничтожены доказательства, устранены лица, владеющие представляющей для следствия интерес информацией, подключены рычаги влияния на следователя, оперативника или прокурора.

Так, или иначе, данная норма предоставляет следователю право отобрать у участника процесса письменную подписку о неразглашении данных расследования. Под данные предварительного следствия подпадают фактически любые сведения, полученные в ходе производства по уголовному делу, например, о ходе расследования, о собранных доказательствах и источниках их получения, о показаниях допрошенных по делу лиц, о применении мер принуждения, о содержании и результатах следственных действияй, о проводенных, либо планируемых мероприятиях оперативно-розыскного и следственного характера, и т. п. Информация, которой лицо владело до совершения преступления не относится к данным предварительного следствия.

Нарушение подписки любым способом: передачей другому лицу вербальной информации о деле, собственных записей из материалов уголовного дела, самих материалов, или копий процессуальных документов из дела, влечет уголовное преследование по признакам совершения преступления, предусмотренного ст. 310 УК РФ.

В теории, вроде бы, все ясно и понятно. Однако на самом деле следователи, предъявляя участнику процесса к подписанию подписку о неразглашени, следуют ложно понимаемым, и противоречащим требованиям ст. 161 УПК РФ, принципам глобализма. В подавляющем большинстве случаев на подписанта налагается тотальный запрет на разглашение данных расследования, и об уголовной ответственности за нарушение этого обязательства. Между тем ч. 2 ст. 161 УПК РФ делает акцент только на тех данных, которые стали известны участнику уголовного судопроизводства.

Другими словами, следователь в подписке обязан четко определить сведения, на разглашение которых им накладывается запрет. Бесспорно «известными» являются данные о содержании и результате следственного действия, в котором лицо принимало личное участие. В остальных случаях информация, ставшая лицу известной и не подлежащей распространению, должна быть конкретизирована. Подписант должен быть поставлен в известность, что именно и когда произошло то или иное событие, а также кто принимал в нем участие. При этом, если данная информация получена не им лично, разглашение такоих сведений не нарушает требования возложенной на него обязанности.

Таким образом, если в процедуре предупреждения участника процесса следователем допущены нарущения требований ст. 161 УПК РФ, лицо считаеся не предупрежденным о неразглашении данных расследования. В случае, если процедурные вопросы решены безукоризненно, однако подписка предъвляется следователем к подписанию уже после разглашения предполагаемых к запрету сведений, участник судопроизводства не будет признан лицом, нарушившим положения данной нормы права.

Следует иметь ввиду, что согласно ст. ст. 46, 47 УПК РФ в отношении подозреваемого и обвиняемого не может быть применено предупреждение об ответственности за разглашение данных предварительного следствия.

Уголовно-процессуальное законодательство дает перечень лиц, которые могут быть письменно предупреждены о недопустимости разглашения без разрешения следователя ставших им известными данных расследования:

потерпевший (ч. 7 ст. 42 УПК РФ);
защитник (ч. 2 ст. 53 УПК РФ);
гражданский истец (ч. 6 ст. 44 УПК РФ);
свидетель (ч. 9 ст. 56 УПК РФ);
эксперт (ч. 6 ст. 57 УПК РФ);
специалист (ч. 4 ст. 58 УПК РФ);
переводчик (ч. 5 ст. 59 УПК РФ);
понятой (ч. 4 ст. 60 УПК РФ);
представитель потерпевшего;
лица, участвовавшие в опознании;
иные лица.

Что не является тайной следствия, а что конфиденциально?

Многие граждане, покинув кабинет следователя, бояться сказать даже слово о предварительном следствии и материалах дела, вообще. Чтобы не нарушить предварительный этап расследования и не подпадать под уголовную ответственность за разглашение конфиденциальной информации. Нужно понимать, что говорить можно, ведь только так, фигурант расследования сможет отграничить запретную и дозволенную информацию. Не является тайной следствия:

постановления следователя, вынесенное в ходе уголовного судопроизводства, с которыми обвиняемый или подозреваемый может ознакомиться (постановление о возбуждении уголовного дела — статья146ч.4 УПК РФ, постановление об избрании меры пресечения — статья 101ч.2 УПК РФ и др.);
постановление о продлении предварительного следствия согласно ст.162ч.8 УПК РФ;
протокол задержания, а также протоколы следственных действий, которые были составлены при участии подозреваемого, обвиняемого – ст.53 п.1. ч.6 УПК РФ;
постановления о назначении судебных экспертиз и заключения этих же экспертиз — ст. ст.195 и 198 УПК РФ;
судебные решения о проведении оперативно-розыскных мероприятий;
все материалы дела, представляемые в суд следователем и прокурором при рассмотрении вопроса о заключении под стражу обвиняемого и продлении сроков его содержания;
материалы дела, которые стали основанием для возбуждения уголовного дела — ст.125 УПК РФ;
сведения о лицах, которые проводили предварительное расследование по уголовному делу и состав следственной группы — ст. 163 ч.2 УПК РФ;
сведения об экспертах и об учреждениях, где проводились экспертизы. Не являются тайной также данные,которые подтверждают уровень квалификации эксперта.

Последствия разглашения этих сведений не критичные, их разглашение не наказывается законом и более того, ознакомление с вышеперечисленными материалами обязательно, в некоторых случаях. Совершенно иной результат будет, если фигуранты дела начнут разглашать такую информацию, как:

показания свидетелей и потерпевшего;
перечень вещественных доказательств и протокол приобщения их к уголовному делу;
результаты проведения обысков;
ходатайство следователя о наложении ареста на почтовые, телеграфные отправления и прослушивания телефонов.

Закон Российской Федерации за разглашение этих сведений предусматривает наказание в виде штрафа до 80 тыс. руб. заработной платы и иного дохода за период до 6 месяцев или же исправительные работы, сроком до 480 часов, либо арестом до 3 месяцев. Доступ к этим материалам дела становиться открытым, после завершения расследования и назначение судом приговора.

Обвиняемый вправе обжаловать приговор, вправе требовать исходя из изложенных процессуальных норм, проведение очной ставки с потерпевшим или свидетелем, а также допроса свидетелей защиты. Если ходатайство будет удовлетворено, защитник обвиняемого может лично участвовать в следственных экспериментах и других, указанных следственных действиях.

С каждым годом вносятся поправки в УПК РФ и следственный занавес, все больше открывается, этим самым сокращая пределы следственной тайны. С одной стороны, это хорошо, ведь все фигуранты дела, смогут следить за прозрачностью ведения следствия, но с другой стороны, начало гласности может навредить установлению истины и создаст благоприятные условия для противодействия расследованию со стороны лиц, которые нарушили уголовный закон. Как бы то ни было, институт тайны предварительного расследования на сегодняшний день, является одной из самых важных гарантий надлежащего совершения правосудия и обеспечения прав личности в уголовном процесс.

Ответственность за разглашение данных следствия

Ответственность за несоблюдение тайны расследования прописана в статье 310 УК РФ. Согласно ее положениям, нарушителя может ждать одно из следующих наказаний:

штраф до 80 тысяч рублей или в размере заработной платы виновного за последние полгода;
обязательные работы на срок до 480 часов;
исправительные работы на срок до 2 лет;
арест на срок до 3 месяцев.

Следует учитывать, что действие статьи 310 УК РФ будет распространяться только на тех граждан, которым следователь предложил подписать документ о неразглашении. Иногда подписание бумаг происходит лишь на второй или третьей встрече.

Что будет, если не соблюдать тайну следствия

Согласно статье 161 УПК РФ данные предварительного расследования могут быть оглашены только с разрешения следователя или дознавателя, и только в том объеме, который они сочтут нужным. Разглашение тайны следствия не должно противоречить интересам дела и не должно нарушать права, свободы или интересы участников процесса. Следующие категории лиц обязательно подписывают заявление о неразглашении:

потерпевший и его адвокат;
истец;
эксперт и/или переводчик;
свидетель и понятой;
лица, принимавшие участие в опознании.

Как правило, вопрос о том, можно ли не соблюдать тайну следствия, возникает у истцов или ответчиков, которые желают обратиться к адвокату. В таком случае дознаватель обязан объяснить гражданину, какие конкретно моменты нельзя придавать огласке.

Почему должна сохраняться тайна следствия

В процессе предварительного расследования дознаватель собирает информацию без разрешения сторон, участвующих в процессе. Разрешение на сбор личных или других данных получают только определенные специалисты, которые, например, занимаются проведением экспертизы.

Недопустимо разглашение сведений и для других сотрудников правоохранительных органов. Все участники следствия имеют право рассчитывать на:

анонимность своей личной жизни, так как такая информация имеет конфиденциальную основу по закону;
непредвзятость сотрудников правоохранительных органов и объективность в процессе сбора данных.

В законодательных актах нет четких критериев для определения тайности информации. Специалисты принимают решение об этом, исходя из особенностей каждого конкретного дела. В комментарии к статье 310 УК РФ говорится о том, что объектом такого преступления, как нарушение тайны расследования, выступают общественные взаимоотношения. Их предметом могут быть любые материалы: свидетельства, вещественные улики, а также источники их возникновения.

Есть вопрос к юристу? Спросите прямо сейчас, позвоните и получите бесплатную консультацию от ведущих юристов вашего города. Мы ответим на ваши вопросы быстро и постараемся помочь именно с вашим конкретным случаем.

Телефон в Москве и Московской области: +7

Телефон в Санкт-Петербурге и Ленинградская области: +7

Бесплатная горячая линия по всей России: 8 (800) 301-39-20

Кто обязан молчать

Вся информация, прозвучавшая в кабинете следователя, не должна разглашаться третьим лицам. Лицо, ответственное за утечку данных, будет привлечено к ответственности по статье статьи 310 УК РФ. Согласно закону хранить тайну должны все стороны процесса. Но есть определенные исключения для уполномоченных органов, что продиктовано необходимой свободой действий в рамках расследования.

В данном случае следователь, дознаватель и прокурор действуют в рамках статьи 161 УПК РФ. Она строго запрещает такие действия:

Озвучивание засекреченной информации следователем, прокурором или дознавателем в СМИ.
Игнорирование закона о тайне предварительного расследования должностными лицами.
Несоблюдение правил касательно оговорок в рамках открытых судебных заседаний.

Это значит, что если изложение какой-то информации было необходимо для подачи документов в суд или другую государственную инстанцию, то ее разглашение не будет считаться преступлением. То же самое касается и момента передачи данных и материалов специалисту, который будет ставить следственный эксперимент. Но разглашать информацию о следствии публично и на открытых судебных слушаниях нельзя.

Тайна предварительного расследования

В теоретическом плане широко известно такое начало, как тайна предварительного расследования, противопоставляемое гласности судебного разбирательства в рамках континентальной доктрины смешанного уголовного процесса, где предварительное расследование отделено от судебного разбирательства четкой процессуальной границей и построено на прямо противоположных принципах. Одним из них и является тайный характер предварительного расследования, прежде всего в отношении широкой публики (СМИ, рядовые граждане), но также отчасти и в отношении участвующих в уголовном процессе частных лиц — в полном объеме материалы расследования предоставляются им и их представителям лишь по окончании последнего.

Положения о тайне предварительного расследования закреплены в разных нормах действующего российского уголовно-процессуального закона, но прежде всего — в ст. 161 УПК РФ, именуемой «Недопустимость разглашения данных предварительного расследования». В соответствии с ней данные предварительного расследования не подлежат разглашению без специального разрешения следователя или дознавателя, определяющих также допустимый объем тех сведений, которые дозволяется предавать огласке. Следователь или дознаватель вправе дать указанное разрешение только в том случае, когда разглашение соответствующих данных а) не противоречит интересам предварительного расследования и б) не связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.

Разглашение данных о частной жизни участников уголовного судопроизводства без их согласия в любом случае не допускается, т.е. здесь одного разрешения следователя (дознавателя) недостаточно — требуется еще получить согласие заинтересованного лица. Участники уголовного судопроизводства предупреждаются следователем (дознавателем) о недопустимости разглашения без соответствующего разрешения данных предварительного расследования и об уголовной ответственности за такое разглашение (ст. 310 УК РФ), причем предупреждение должно быть не устным, а письменным (они дают подписку).

Обеспечение тайны предварительного расследования действительно необходимо как для решения задач самого предварительного расследования по всестороннему установлению всех обстоятельств дела, так и с точки зрения соблюдения прав участвующих в уголовном процессе частных лиц: охраны честного имени лиц, подозреваемых (обвиняемых) в совершении преступления, пока окончательно не доказана их вина, и их родственников; охраны частной жизни лиц, пострадавших от преступления; защиты участников процесса от возможных посягательств со стороны тех, кто заинтересован помешать расследованию.

Если же допустить противоположное начало — начало гласности, то это, безусловно, навредит установлению истины по делу и создаст благоприятные условия для противодействия расследованию со стороны лиц, нарушивших уголовный закон, а также негативно скажется на правах многих участников уголовного процесса. В целом институт тайны предварительного расследования служит одной из важных гарантий надлежащего отправления правосудия и обеспечения прав личности в уголовном процессе.

По этим же причинам участвующих в уголовном процессе частных лиц (обвиняемого, потерпевшего и др.) и их представителей (защитников) в полном объеме знакомят с материалами дела лишь по окончании расследования, но не раньше, Более того, даже в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого, которое выносится в ходе расследования, не должно быть указания на конкретные доказательства (ст. 171 УПК РФ), что объясняется необходимостью обеспечить тайну предварительного расследования.

По аналогичным основаниям в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 53 УПК РФ с момента допуска к участию в уголовном деле и до окончания расследования защитник вправе знакомиться только с ограниченным набором процессуальных документов: протоколом задержания; постановлением о применении меры пресечения; протоколами следственных действий, произведенных исключительно с участием подозреваемого, обвиняемого; иными документами, которые предъявлялись либо должны были предъявляться подозреваемому (обвиняемому). Доступа к остальным материалам дела у защитника до окончания предварительного расследования нет. Можно привести и другие примеры обеспечения тайны предварительного расследования в отношении участников уголовного процесса.

Тайна следствия и публикации СМИ

Тайна следствия — одна из видов тайн, устанавливающая режим конфиденциальности в уголовном деле и ограничивающих доступ к ней, которая действует в период предварительного расследования, то есть с момента возбуждения уголовного дела и вынесения соответствующего постановления до прекращения уголовного дела (в порядке главы 29 УПК РФ) или до направления обвинительного заключения (обвинительного акта) прокурору.

Тайна следствия — это запрет на разглашение данных предварительного расследования без разрешения на то следователя или дознавателя. Общее правило: данные предварительного расследования не подлежат разглашению.

Срок тайны следствия — период предварительного расследования (с момента вынесения постановления о возбуждении уголовного дела и до вынесения обвинительного заключения или постановления о прекращении уголовного дела, передачи дела в суд).

Разглашение сведений о ходе расследования не должно противоречить интересам предварительного расследования и не должно влечь нарушения прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. В связи с этим получение разрешения следователя, дознавателя — это обязательное требование для разглашения данных предварительного расследования в любой форме. Законом не определена форма разрешения, соответственно оно может быть выражено в любой допустимой форме, позволяющей идентифицировать волю следователя, дознавателя.

Кто обязан хранить тайну следствия?

Уполномочены давать разрешение на распространение данных предварительного расследования только два процессуальных лица — следователь или дознаватель. Все, у кого отобрана в рамках расследования подписка о неразглашении тайны данных предварительного расследования, обязаны хранить известные им сведения в конфиденциальности (в том числе и журналист, если он, например, был допрошен в качестве свидетеля).

Кто не имеет права разглашать тайну следствия?

Любые лица, которым стали известны данные предварительного расследования, в том числе:

Участники уголовного судопроизводства, давшие подписку о неразглашении (за разглашение установлена уголовная ответственность)
Журналисты (за разглашение без согласия следователя — административная ответственность — ст. 13.14 КоАП РФ).

Доступ к материалам уголовного дела

Во время предварительного расследования действует режим тайны следствия. Поэтому материалы уголовного дела могут быть получены только с согласия следователя (дознавателя).

После окончания предварительного расследования материалы дела могут быть получены по запросу, а информация из материалов дела может быть распространена в СМИ. При этом не должны нарушаться права на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, тайну усыновления и др. тайны.

Обязательные сообщения правоохранительных органов

Не многие редакции СМИ и журналисты знают, но они ОБЯЗАНЫ по обращению заинтересованных лиц опубликовать:

Сообщение о реабилитации (ч. 3 ст. 136 УПК РФ)
Сообщение об отказе в возбуждении уголовного дела (ч. 3 ст. 148 УПК РФ)

Это одна из мер восстановления чести, достоинства и доброго имени подозреваемого, осужденного и компенсации причиненных ему моральных страданий.

Порядок публикации сообщения о реабилитации:

Редакции СМИ обязаны опубликовать сообщение о реабилитации в течение 30 дней со дня получения требования опубликовать сообщение о реабилитации. Однако такая обязанность лежит не на всех редакциях СМИ, а лишь тех, которые ранее распространяли информацию о:

задержании реабилитированного;
заключении его под стражу;
временном отстранении его от должности;
применении к нему принудительных мер медицинского характера;
об суждении реабилитированного, иных примененных к нему незаконных действия

Кто имеет право требовать сообщение о реабилитации? В редакции СМИ требование об опубликовании сообщения о реабилитации (то есть, о вынесении оправдательного приговора или прекращении уголовное преследования по реабилитирующим основаниям) могут направлять:

реабилитированный;
близкие родственники и другие родственники (в случае смерти реабилитированного);
суд, прокурор, руководитель следственного органа, следователя, дознавателя (по их письменному указанию).

Порядок публикации сообщения об отказе в возбуждении уголовного дела

Редакции СМИ обязаны сообщить об отказе в возбуждении уголовного дела по результатам проверки сообщения о преступлении, распространенного СМИ. То есть основанием для поступления в редакцию СМИ сообщения об отказе в возбуждении уголовного дела является ранее распространенное в этом СМИ сообщение о преступлении. Если распространенные сведения не подтвердились, редакция СМИ должна опровергнуть указанную информацию.

С требованием о публикации сообщения об отказе в возбуждении уголовного дела вправе обратиться прокурор, руководитель следственного органа, следователь, дознаватель.

Срок для опубликования не предусмотрен, поэтому он будет устанавливаться каждый раз по согласованию между прокурором, следователем, дознавателем и редакцией СМИ.