Побеги из Бутырки
Бутырская тюрьма не может похвастаться отсутствием побегов. За всю историю ее существования из нее сбегали неоднократно. О побегах столетней давности точной информации нет, в годы СССР об этом и вовсе молчали, а вот о «бегунах» последних десятилетий известно следующее:
1996
Наталья Сорокожердева училась в юридическом ВУЗе Саратова и подрабатывала секретарем. Очевидно, будущему юристу надоела такая скучная жизнь и она, бросив учебу, уехала в столицу, где вскоре была задержана за грабеж, продажу валюты и хранение оружия. За это она получила пять лет заключения, обжаловала приговор и до решения суда Бутырская тюрьма стала ее домом.
Может, ничего бы и не было, если бы в одной камере с Натальей не оказалась женщина, похожая на нее, которую вскоре должны были выпустить на свободу. Сорокожердева уговорила эту особу, чтобы вместо нее на свободу вышла она, Наталья. А женщина спустя какое-то время должна была начать возмущаться, почему, мол, меня не выпускают на волю?!
Так они и сделали. На свободе Наталья была недолго — ее поймали и Бутырская тюрьма снова стала ее домом. С ней все понятно, но как на такую авантюру согласилась ее подельница? В итоге женщину обвинили в соучастии в побеге и дали ей новый срок (вместо освобождения)!
2000
И снова подмена. Преступник из Грузии, ждал приговора по тяжкому преступлению. В одной камере с ним сидел мужчина, которого вскоре должны были доставить в суд для оглашения приговора (это должен быть условный срок). Грузинский бандит сумел уговорить бедолагу поменяться с ним местами, и вместо него был доставлен в суд, где выслушал приговор и спокойно вышел на свободу. Подлог открылся спустя пять дней. Хорошо же, работают сотрудники тюрьмы и конвоиры!
Сентябрь 2001 г.
Б. Безотечество, А. Куликов, В. Железогло — трое заключенных из одной камеры, осужденных за особо тяжкие преступления, не имели ни малейшего желания сидеть долгие годы в Бутырке. Ремонта в камере давно не было, и пол был в плачевном состоянии. Узники смогли ложками расковырять цементный пол, вырыть тоннель, по которому вылезли наружу. Куликова и Железогло задержали спустя три недели, третий беглец (Безотечество) был пойман лишь почти через два года.
Октябрь 2001 г.
Бутырская тюрьма «приютила» Ивана Виноградова, осужденного за перестрелку, в которой ранение получил инспектор ГИБДД. 1 октября 2001 года Виноградов сумел сбежать из комнаты свиданий по удостоверению сотрудника уголовно-исполнительной системы. Ловили беглеца месяц. Сначала предполагалось, что Виноградову помогал кто-то из сотрудников СИЗО, но следствие показало, что это не так.
Март 2010 г.
В СИЗО за совершение многочисленных краж находился белорус Виталий Островский, чемпион Белоруссии по паркуру, увлекавшийся, кроме того, альпинизмом. Отличная спортивная подготовка помогла ему сбежать из Бутырки способом, о котором никто и предположить не мог.
Островский очень не хотел, чтобы его выдали Белоруссии, а это, конечно же, произошло бы, поскольку большинство преступлений он совершил на территории этой страны. А условия в белорусских тюрьмах куда более жесткие, нежели в Бутырской тюрьме.
Заключенных периодически водили мыться в баню. Дошел черед и до Островского. Его и еще одного сокамерника на «помывку» повел лишь один безоружный конвоир, который кроме того не надел на них наручники. Во время конвоирования Островский отпихнул от себя конвоира и побежал. Надзиратель хотел рвануть за ним, но не решился оставлять без присмотра второго заключенного.
К тому же почему-то была открыта дверь из корпуса… Островский выбежал из здания, быстро пробежал внутренний двор, подскочил к забору и ловко перемахнул через него, цепляясь за выступы. А забор-то был пять метров в высоту!
Поймали его через два года в Финляндии.
Апрель 2010 г.
Бутырская тюрьма. Камера. 24-летний Василий Локалев выдавил решетку на окне, вылез на крышу изолятора, спрыгнул вниз и был таков. Правда, погулять на свободе ему удалось менее суток.
Функция неизменна
В Музей Бутырской тюрьмы проход как в тюрьму. В 1990-е годы пускали всех желающих, теперь — только по заявкам от юридических лиц. Сначала оформляют пропуск, надо ждать среди других граждан, чаще даже гражданок, чтобы войти в их безнадежные разговоры. «Семь лет. А адвокат говорит — два. А семь». Потом проходишь через три КПП, потом по плацу идешь во двор тюрьмы. Интересный плац — с противотаранными ежами, окутанными колючей спиралью Бруно. Ежи поставили по периметру для красоты. Двор тоже интересный. Тут виселица была, во дворе 1 августа 1946 года повесили генерала Власова. И еще 12 человек. А там уже проход в башню, где музей.
Башня называется Пугачевской, на том основании, что здесь сидел до казни Емельян Пугачев. На самом деле — не здесь. Пугачева казнили в 1775 году, Екатерина II повелела строить Бутырский замок только в 1784-м. Пугачева не было, а вот в башне находится советское расстрельное помещение. Музей на четвертом этаже, а расстреливали на первом. Такое же помещение по габаритам, что и музей, только стены и пол — кафельные, мыть чтобы. Там сейчас склад тюремного магазина, с 1991 года уже тут не расстреливают. Но подполковник Александр Владимирович Полькин, который меня водил по музею, рассказывал, что старожилы еще помнят, как расстреливали. А чего ж, с 1991 года еще много старожилов. Там у них ежегодно проходит праздник, День молодого сотрудника. Приходят ветераны, вспоминают, рассказывают. Делятся опытом.
Там вообще много праздников. Когда меня водили, всюду готовились к всероссийскому Дню работника СИЗО, это 1 ноября. Всем тюремщикам велено было приходить в кителе с орденами, у кого есть, а низ — обычный. Еще у них проходит «Кубок павших бойцов спецназа и спецподразделений». Даже не знаю, как это себе представить. И конкурс «Мисс УФСИН» там проходит. Номинации «Мисс Нежность», «Мисс Очарование», «Мисс Женственность». Там большой женский корпус в Бутырке. Сотрудницы соревнуются в стрельбе, знании внутреннего распорядка, танцах. Праздничное очень это место. Тут кино снимали, «17 мгновений весны» и «Следствие ведут знатоки» тоже.
Я туда ходил со съемочной группой канала «Культура», они снимали фильм про телесные наказания. «Расскажите, пожалуйста, про порку»,— смущаясь, спрашивала Александра Полькина, симпатичная сотрудница канала. «Пороли во дворе,— рассказывал подполковник, глядя на нее добрыми понимающими глазами.— Привязывали к козлам и пороли». «А теперь нет?» — надеялась она. «Теперь нет»,— усмехался скупо, по-мужски. Там над входом в музей есть надпись c цитатой из Петра I: «Тюрьма есть ремесло окаянное, а для скорбного дела потребны люди твердые, добрые и веселые». Такой и есть подполковник Полькин.
Хорошо, когда у женщины такой конкретный интерес к телесным наказаниям. А мне что спрашивать?
Музей тут решили сделать в 1971 году. З/к делали, экспозиция совсем советская. Поверху круглой комнаты — фриз со сценами из жизни заключенных, развесистый такой, там и жизнь в камере, и каторга. На одном панно подпись: «Раф Айпетримов». Никогда не слышал фамилии такого художника. Ниже стенды с фотографиями. Часть — про историю заведения, часть — для судмедэкспертов. Фотографии татуировок. Коллекции железных предметов, проглоченных заключенными, чтобы попасть в больничку. Чаще глотают ручки от ложек. Потом — витрины с подлинными предметами. Ножи, заточки, самодельные устройства для татуажа. Еще ниже, на полу — дореволюционные кандалы, цепи, ошейники. В современной части коллекция прорисей для татуировок. На отрывках простыни, шариковой ручкой, на некоторых дарственные — «Бродяге от Бедолаги». Разные изделия заключенных — парусники, модель крейсера, карты. Как бы получается, что до революции узники сидели в кандалах и наручниках, а потом больше упражнялись в искусстве. На окнах башни — витражи с Пугачевым. В центре — столб с портретом Феликса Дзержинского (сидел тут с 1910 по 1917 год), доска почета с начальниками Бутырки с 1950-х. Интересно, что долго они как-то не задерживаются. Начиная с 1991 года начальник Бутырки почему-то проживает на своем месте не больше трех лет.
В эту тюрьму бросили Осипа Мандельштама. Лидию Гинзбург, Варлама Шаламова. Вот сюда, в эти камеры. В сталинское время в Бутырке было до 20 тысяч человек, а Казаков строил из расчета на три тысячи. В камеру на 27 мест запихивали 170 человек. По одному квадратному метру на заключенного у них получалось. Не то что круче кандалов, но тоже не разгуляешься. И несколько тысяч человек тут расстреляли — вот тут, в цоколе. На Архиерейском соборе Русской православной церкви были причислены к лику святых и прославлены как новомученики и исповедники российские XX века 136 узников Бутырской тюрьмы. Но про все это в экспозиции совсем нет материала. Советское время там иллюстрируется только идеей улучшения характера заключенного под влиянием пребывания в тюрьме. «Инженер Н. И. Хрусталев, бывший вредитель, стал главным инженером Беломорстроя. В 1933 году награжден орденом Трудового Красного Знамени». «Инженер К. М. Зубрик, бывший вредитель, стал талантливым инженером». Вот ведь «стал талантливым», а был простым вредителем. Полезное очень место.
И это ведь потрясающий памятник архитектуры. Матвей Казаков, 1784 год, ранняя неоготика. И сохранность удивительная. Вот второй памятник казаковской неоготики — Петровский путевой дворец — совсем перестроили, а тут ничего не перестроили. Специалисты по охране памятников единодушно заявляют, что лучше всего для памятника — когда сохраняется функция. И здесь она как раз и осталась та же, была тюрьма и есть. И стандарт жизни практически не изменился, какие были у Казакова нормы, такие и остались. Ну, разве некоторое переуплотнение случается, но это уже не по нормам. То есть фактически вещь сделана в XVIII веке и с тех пор служит как новая. В знаменитом «Наказе депутатам, собираемым для установления законов Российской империи» Екатерина II среди прочего предлагала переменить правила тюремного содержания и, в частности — отменить тюремное заключение до суда по преступлениям, не связанным с прямым насилием над личностью (убийство и т.д.). Свое предложение она объясняла тем, что содержание в наших тюрьмах — это все равно что пытка, и, если на суде выяснится, что человек невиновен, получается, зря пытали. Предлагала, но не отменила, депутаты отсоветовали. И вот как выстроила тюрьму, так ее и используют, только парашу унитазом заменили, ввели центральное отопление и еще уплотнили количество заключенных в камере. И как раз это СИЗО, то есть изолятор досудебного содержания.
Тяжелая пассивность охватывает после посещения этого музея. Ну вот были цари, потом большевики, потом демократы, потом наоборот. При Николае сюда посадили Владимира Маяковского, а при Сталине — Осипа Мандельштама. Маяковского правда не расстреляли, он потом сам застрелился, а Мандельштама тоже если и расстреляли, то не здесь. «Из интересных постояльцев последнего времени упомяну Жанну Агузарову»,— рассказывал подполковник Полькин. Вроде столько государств поменялось, а тюрьма что ж? Тюрьма всем нужна.
Так что очень важный музей. Буквально несколькими штрихами в ограниченном пространстве удается создать настроение тюремного смирения. Это очень важно для музея — передать самую суть демонстрируемого явления. А суть тюрьмы что же, в татуировках что ли или в ложках проглоченных? Она в тупом отчаянии перед неизбывностью зла.
Улица Новослободская, 45
Музей Бутырской тюрьмы
Музей в Бутырской тюрьме
В 1971 году в Бутырской тюрьме, на 3-м этаже Пугачевской башни, открылся музей. Раньше посещать его могли только сотрудники заведения, теперь же сюда водят экскурсии. Правда, чтобы попасть на нее, придется пройти строгий контроль и досмотр.
И вот вы оказываетесь в гнетущей обстановке Пугачевской башни. Оглядываетесь по сторонам, но нигде не видите вход в музей. Оказывается, он скрывается за книжным шкафом. Входите в него, спускаетесь вниз в подземелье, проходите мимо манекена в форме надзирателя — и вот вы в музее.
Здесь можно увидеть всю историю Бутырской тюрьмы. Картины, изображающие тюремную жизнь; фото бывших «постояльцев»; вещи узников, которые они мастерили своими руками, сидя в камерах — карты, модели парусников, заточки, приспособления для татуажа. Особо стоит выделить экспозицию вещей, которые проглотили заключенные, дабы из камеры оказаться в больничной палате. Нельзя обойти вниманием и так называемые отягащающие предметы (делающие существование заключенных более тяжелым): кандалы и железная рогатина, не дававшая узнику спать; 25-килограммовый «противопобеговый» стул, к которому крепили узника и он всюду таскал его на себе.
В музее можно увидеть и вещи, изготовленные заключенными в мастерских.
Елена Карпухина, гимнастка
Интересный факт. Экскурсовод музея показывает швейную машинку «Зингер», на которой шили одежду содержавшиеся в Бутырке модельеры. Говорят, что среди них были очень талантливые и известные люди, сшитые которыми вещи даже поставлялись в Кремль.
А еще в музее Бутыркой тюрьмы есть экспозиция, посвященная Елене Карпухиной — неоднократной победительнице мировых чемпионатов по художественной гимнастике.
Елена Карпухина родилась в 1951 году в Бутырке (ее мать сидела здесь) и провела тут первые два года жизни. В 16 лет девушка стала чемпионкой мира.
Елена Карпухина передала в музей все свои медали и кубки. Она принимает активное участие во всех мероприятиях Бутырской тюрьмы, встречается с заключенными, является членом попечительского совета.
Как я хотел попасть в тюрьму, но не попал
Фото из интернета.
Попасть туда с улицы невозможно. Интерес к музею необходимо аргументировать документально. Мои попытки проникновения в музей достойны отдельного рассказа, о чём далее и пойдёт речь.
Три года назад я попросил секретариат РСП выдать мне рекомендательное письмо на Петровку 38 в Музей криминалистики. Тогда всё получилось. На Петровку я попал (писать об этом по договорённости не могу). Позже попросил написать ещё одно письмо, на имя начальника Бутырки. Таковое было составлено. Более того, секретариат РСП отослал его по почте.
В письме были указаны мои контакты. Соответственно, я ждал, когда мне позвонят. Проходит месяц, я понимаю, что что-то здесь не так. Звоню в Бутырку секретарю начальника. Та отвечает, что никакого письма они не получали.
Далее женщина советует, отправить письмо по факсу. Я приезжаю в секретариат РСП, они мне выдают письмо. Начинаю метаться по офисам в поисках факса. В наше время подобная техника раритет. И тем не менее факс я нахожу. С третьей-пятой попытки с другого конца отвечают, что письмо дошло.
Я опять жду приглашения, не получая ответа. Советуюсь с человеком по имени Андреем (изменено), который работал в аналогичной службе. Он отвечает, что попробует помочь попасть в аналогичный музей в Кресты.
Питерские Кресты тема немного другая. Меня в большей степени привлекает история Бутырки и её сидельцев, а не условия содержания. И тем не менее я соглашаюсь. Вновь появляюсь в РСП и заявляю, что с Бутыркой не получается, прошу дать ещё одно письмо в Кресты.
Тут начинается непонятная тишина, и далее мне в секретариате объявляют — подобную практику рекомендательных писем мы более применять не будем. Я и так и сяк прошу — в ответ чёткое нет. Здесь работает старое российское правило — как бы чего не вышло. РСП предпочёл не светиться и не рисковать.
В этот момент один знающий человек мне дилетанту объясняет — подобные вопросы решаются не почтой, а ногами. Он советует, чтобы я самостоятельно сходил в Бутырку и объяснил ситуацию. К безнадёжно старому по датам письму приделываю ноги и отправляюсь на приём.
У каждого в жизни есть моменты приятные, которыми хочется поделиться с окружающими, а есть и такие, про которые рассказывать не хочется. То, о чём я хочу поведать, радости мне не принесло. Наоборот, подобные места в некотором роде забирают энергию. И всё же мне думается, что рассказать стоит.
Начальник Бутырки принимает посетителей один раз в неделю. Народ, дабы попасть на приём, ведёт список, который вывешивается возле двери. В назначенное время начальник (я оба раза попадал на заместителя) заходит в кабинет и начинает приём. Сидит он в одной комнате с юристом. Народ, в большинстве своём, мечется туда и сюда.
90% ходоков — женщины. Они делятся на жён и матерей. Вторые составляют абсолютное большинство, многие плачут, у некоторых случаются истерики. Женщины приезжают в Москву, чтобы попасть на приём, а тут огромная очередь. Вопрос с наскока решить не получается. Матери, большая часть из которых пенсионерки, ютятся на ночь по углам и по вокзалам. Глядя на них, слушая их разговоры, сам себе царапаешь душу.
(Помню, в 90-х общался я со следователем из Матросскоц тишины. Все тогда ходили на понтах. В моде были кожаные куртки. В свою очередь, следак мне говорил: «Смотрю я на всю эту блатату и мне смешно становится. Попадают все эти бычки ко мне, друг друга начинают закладывать. Матери за них просят слёзно. Иной раз мне самому жалко их становится, хотя я их и посадить должен.»)
Юрист может помочь в получении разрешения на установку в камере холодильника или телевизора. Очередь у него идёт быстрее. Начальник решает вопросы более сложные, и потому один посетитель может зависнуть у него на целый час.
Я с удивлением узнал, что телевизор и холодильник родственники везут сюда не сами. Технику можно оформить с доставкой из магазина.
Через зал, где пришедшие ждут своей очереди на приём, постоянно снуют ходоки с продуктами. Рядом ещё один зал, где принимают передачи. Здесь действует правило в ограничение веса. Я видел, как двое кавказцев принесли большой ящик со свежайшими помидорами и целую сумку булок и колбасы. Далее послышались возмущённые голоса. Передачу завернули. Что-то ребята сумели корешу отписать, тогда как значительную часть снеди унесли обратно.
Женщины пенсионного возраста несут передачи более скромные. Сидельцы, как и обычные граждане, подразделяются на богатых и бедных.
Чем ближе подходит время окончания приёма, тем сильнее нарастает напряжение. В первый раз, понимая, что по времени не прохожу, я ушёл, записавшись на следующую неделю. Во второй раз ситуация была примерно такой же. Единственное, список с очередью куда-то делся, пришедшие раньше хотели начать очередь с чистого листа. Этого им не дали сделать, старый список был у многих сфотографирован на телефоны. Одним словом, здесь всё как в старые советские времена, или почти всё.
Кому война, а кому мать родная — пословица актуальная на любые времена. Особую прослойку посетителей составляют адвокаты и всевозможные юристы. Они отличаются уверенным поведением, навороченными айфонами-телефонами, обязательным портфелем и дорогой одеждой.
Юркие, словно обезьянки, эти ребята и девчата снуют туда-сюда, в ожидании пропуска. С просителями они не контактируют. Первые и вторые, хотя и образуют единую реку, но при этом остаются абсолютно разными её потоками, в коих действуют различные законы физики и всемирного тяготения.
Напрягая слух, я подслушал, как холёный адвокат объяснял коллеге:
«Я ему говорю, занести попробую, но не уверен… Самое главное, говори, этого я не видел, просто рядом стоял — по другой статье пойдёшь. Да что толку, он им всё равно подмахнул.. Вот я тебе и говорю, как там на суде сложится, неизвестно. Никаких потом, всю сумму нужно брать сразу….»
Ещё удивили крепкие спортивного вида ребята. Мне подумалось, братва, никого и ничего не стесняясь, перетирая о чём-то с сотрудниками следственного изолятора, решает свои вопросы. Нет, крепкие ребята бандитского вида оказались следоками и дознавателями. Как говорится, с кем поведёшься, от того и наберёшься.
Во второй раз на приём я вновь не попал. Очередь вроде как шла, но до меня дойти не обещала. Одна из сотрудниц, видя, что я человек для данного места не совсем обычный, спросила, чего я хочу от начальника? Услышав ответ, объяснила, в музей люди ходят, но начальник Бутырки подобными вопросами не занимается. Разрешение на посещение выдаёт генерал.
Получается, я бился не в ту стену. Моё письмо было неправильно оформлено. В этой суете его попросту отбросили, не посчитав нужным отвечать. Всё логично, здесь царит суета, перемешанная со слёзными просьбами. Дел невпроворот, вопросов тьма — их необходимо решать, а тут я со своими глупостями…
От прапорщицы исходила уверенность, которая передалась мне. Посмотрев адрес и часы приёма, на следующей неделе я поехал на Нарвскую улицу, где расположен ещё один следственный изолятор. Позвонив с проходной в секретариат, я изложил суть вопроса и записался на приём к генералу. Удивительное дело, но пропуск на меня выписали.
Пока я крутился на проходной, через вертушку вышел сотрудник и спросил меня, не я ли Егоров, который явился отсиживать после вынесения приговора? Вот так запросто, ничего не совершая, можно проникнуть внутрь СИЗО!!!…
К назначенному времени собралась небольшая толпа, состоящая опять-таки из женщин. Зачитав список, охранник поочерёдно запустил нас на территорию.
Меня в кабинет пригласили последним. Рядом с генералом сидела правозащитница, которая фиксировала обращения граждан. Сам генерал, хотя и моложе меня на год, но выглядел весьма солидно, отчего я даже слегка занервничал. Через некоторое время он должен был проводить совещание со своими сотрудниками, однако выслушал меня внимательно, спросив, что именно и какую тему я хочу знать.
Я ответил, что меня интересует Нестор Махно. Где и как он сидел? При каких обстоятельствах ему в Бутырке удалили лёгкое?
(Меня это действительно интересует. Дабы посетить бывшую столицу Махно Гуляйполе, я специально ездил на Украину. Кому интересно, предлагаю посмотреть рассказы:
Гуляйполе: литературное (Хождение по мукам) и настоящее
Гуляйпольский краеведческий музей)
Генерал пообещал в музей меня пустить, попросив составить новое письмо.
Вот это и называется финиш. Круг замкнулся! Тюремный музей мне показать могут при наличии письма, которое РСП давать более не хочет. Я опять им и писал и звонил, но всё без толку.
Из всего этого можно сделать один вывод: в России, как и 100, как и 200 лет назад, основное правило жизни — не разрешать и не пущать, потому что — а вдруг!
Л. Н. Толстой, работая над романом «Воскресение», в январе 1899 года посещал надзирателя Бутырской тюрьмы И.М. Виноградова и расспрашивал о подробностях тюремного быта. В апреле 1899 года он приезжал в пересыльную тюрьму, чтобы пройти с арестантами путь до Николаевского (Ленинградского) вокзала, а затем изобразил этот путь в романе.
В те далёкие годы всё было проще. В настоящем есть страны где в тюрьму попасть можно. Более того, школьников туда на экскурсии водят, дабы они в будущем не совершали правонарушений.
Помню в советские времена везде и всюду висели таблички: по газонам не ходить, в фонтане не купаться. Соответственно, как наследие тёмного прошлого, десантники на день ВДВ каждый год дрались с омоновцами. Милиционерам ставилась задача — не пускать десантников в фонтан.
И вдруг в какой-то год купаться разрешили. Ребята залезли в парке Горького в фонтан и стали плескаться. Ничего страшного после этого не случилось, небо на землю не упало и все московские здания выстояли.
Спрашивается, ну и зачем столько лет милиция маялась узаконенной дурью? И с газонами теперь всё по-другому: иди по травке, выбирай место, ложись где хочешь и отдыхай.
Я гражданин России, под следствием не был и никогда ни по одной статье не привлекался. Отдавая долг перед Родиной, я два года служил в армии. Спрашивается, ну почему я не могу попасть в музей Бутырской тюрьмы? Более того, я мог бы написать рассказик, который теоретически мог бы остановить кого-то от правонарушения.
По словам Андрея, некоторое время назад Кресты можно было посетить, записавшись на экскурсию. Далее приехал какой-то важный чин и сделал замечание — Следственный изолятор не имеет права брать деньги. Экскурсии в тюремный музей прикрыли. Теперь туда не попадёшь, зато всё по закону.
* * *
Итак, если я не могу проникнуть внутрь, но никто мне не запрещает вокруг Бутырской тюрьмы прогуляться.
Храм Бутырской тюрьмы
Храм в Бутырской тюрьме
Как мы писали выше, изначально в центре Бутырки был возведен Покровский храм. Но после революции 1917 года его постигла участь других храмов России — церковная утварь и серебро были разграблены, в здании церкви сначала разместили мастерские, а в 1922 году его и вовсе закрыли.
В тридцатые годы 20 века помещения храма стали пристанищем для узников, ожидавших отправки в Сибирь. Именно здесь, в частности, пришлось какое-то время сидеть Солженицину. И по его словам, условия в камерах храма были ужасные, гораздо хуже, нежели в камерах основных корпусов Бутырской тюрьмы.
Также тут оказались бывшие высокие церковные служители, которые для советской власти оказались вне закона.
Десятилетия спустя в храме разместилась тюремная больница.
В 90-е годы прошлого века ситуация стала меняться. Сначала в Бутырскую церковь стал приходить священник, затем в бывшем храме ему был выделен уголок, где он стал проводить службу. Спустя несколько лет начался длительный ремонт храма, и в октябре 2004 года, в день Покрова Пресвятой Богородицы, здесь прошла первая служба.
Молельная комната для мусульман
Но ведь в Бутырской тюрьме сидят не только христиане. К примеру, обычно треть заключенных Бутырки — мусульмане, посему некоторое время назад в Бутырской тюрьме для них была обустроена молельная комната.
А для приверженцев иудаизма в одной из камер была открыта синагога.
Для заключенных любого вероисповедания попасть в святое место непросто. Сначала надо написать заявление, долго ждать своей очереди, поскольку желающих помолиться всегда очень много, а помещения не могут вместить большое количество молящихся. К тому же, сотрудники тюрьмы должны составить списки желающих помолиться так, чтобы в храме не встретились люди, которым не следовало встречаться, например, бывшие соучастники.
По словам священников и имама, заключенные стремятся попасть в Покровский храм, мусульманскую молельню и синагогу, потому что остро чувствуют свою вину и хотят загладить ее и перед людьми, и перед Всевышним.
Интересные факты о Бутырской тюрьме
Микки Рурк в Бутырке
Однажды в Бутырке оказался американский актер Микки Рурк. Он не был ее заключенным, а просто посетил с экскурсией. Начальство тюрьмы показало Рурку камеры, музей, храм и хозяйственные постройки. Актер пообщался с узниками и дал им свой автограф, а начальник колонии на прощание подарил ему тюремную робу. Зачем Микки Рурку это было нужно? Для какой-то роли в кино. Каково было его впечатление? По словам Микки, условия в Бутырской тюрьме гораздо лучше, нежели в американских тюрьмах.
18 марта 1984 года во время концерта была задержана и помещена в Бутырку певица Жанна Агузарова, где она провела какое-то время. Причина ареста — наличие у нее паспорта на чужое имя.
В Бутырской тюрьме снимались некоторые сцены культового советского сериала «Семнадцать мгновений весны», в частности, застенки фашистского гестапо.
Группа «Бутырка»
В 2001 году была организована и существует по сей день российская музыкальная группа «Бутырка». Почему никогда не сидевшие музыканты с чистой биографией выбрали для своего коллектива такое название? По их словам, на них произвели сильное впечатление побеги из тюрьмы 2001 года, о которых мы рассказывали выше, потому они и назвались группой «Бутырка».
Как мы уже упоминали, многим москвичам не нравится, что в центре столицы, среди жилых домов, стоит Бутырская тюрьма. И многие ратовали за ее перенос в другое место. Похоже, скоро их мечта сбудется. Наконец-то принято решение о ее переносе в Подмосковье, но ее здание снесено не будет. Напоминаем, это памятник архитектуры, находящийся под охраной государства. Что в нем сделают — покажет время.