Бывают в жизни случаи, когда человека посадили в тюрьму, и это произошло по той или иной причине. В тюрьму сажают не просто так, а по делу, то есть за какое-то преступление. Но иногда бывает, когда туда попадают совсем невинные люди, которых, например, подставили. Такие заключенные встречаются 3 на миллион, чаще всего за решеткой сидят настоящие преступники. Человеческая жизнь не застрахована, иногда она может преподнести плохой подарок судьбы, которая является переменчивой штукой. Сегодня ты – обычный человек, а завтра можешь стать заключенным.
Существует хорошая поговорка: от сумы и от тюрьмы не зарекайся. Поэтому никогда не говорите о том, что вы не будете сидеть в тюрьме. Давайте для начала разберёмся, что такое зона, тюрьма. А потом поговорим и о заключенных.
Происхождение слова «арестант»
В русский язык слово «арестант» попало в 1704 году из немецкого. Изначально оно имело несколько значений. Одно из них, дошедшее до наших дней – содержащийся под стражей по решению суда или полиции человек. Второе значение слова устаревшее, не использующееся в наши дни, – мелкая сушёная рыба.
Первое письменное упоминание слова было обнаружено историками в указе Петра Первого от 1718 года, где оно применялось по отношению к шведским военно-пленным. Длительное время слово «арестант» использовалось в России только военным ведомством. В современном значении оно было впервые употреблено в указе Петра Первого, изданного им в 1816 году.
В этом документе было дано определение аресту и велено в дальнейшим именовать всех невольников арестантами. До появления этого указа лиц, находящихся под стражей, называли «колодниками». Последний раз это слово было употреблено в царском указе 1817 года. Вместе со словом «колодник» в обиходе употреблялись выражения: «тюремные сидельцы» и «приводные люди». В уложении царя Алексея Михайловича заключённые называются «несчастными».
Кто такие арестанты сейчас?
Арестанты – это те же самые заключенные, а значит, лица, которые были подвергнуты аресту по мере пресечения. Также арестантом можно считать человека, который приговором суда был лишен свободы и отбывает наказание в специализированном месте, которым считается колония, следственный изолятор, тюрьма и т. д.
Нынешнее законодательство соотносит это понятие только с теми, кто был заключен под стражу, то есть подозреваемыми и обвиняемыми. Лица, которые уже отбывают наказание, называют осужденными.
Арестантские масти
Все заключённые, содержащиеся в закрытых режимных учреждениях, подразделяются на касты или по-другому масти. Они определяют положение арестантов в тюремной иерархии, их права и обязанности по понятиям. Между построением иерархии в женских и мужских пенитенциарных учреждений есть некоторые различия.
Женские тюрьмы и колонии
Причисление арестанток к той или иной масти происходит произвольно и зависит от различных факторов. В их числе:
- возраст зэчки;
- регулярность получения передач с воли;
- количество ходок и др.
Самое привилегированное положение занимают в женских пенитенциарных учреждениях «старшие». Выбирают их из числа авторитетных зэчек. «Старшие» являются главными в камере или бараке. Их кандидатура обязательно согласовывается с администрацией режимного учреждения. На этом женская современная арестантская иерархия и заканчивается.
У каждой «старшей» есть своя свита приближённых зэчек, которые выполняют роль её шестёрок. Женские колонии напоминают по устройству в них жизни арестанток общежития. «Старшие» отвечают за дисциплину в камерах или бараках, чистоту и порядок в них. На них лежит ответственность за недопущение конфликтов и мордобоя.
Аналогичные мужским понятия существовали в женских тюрьмах и колониях в период с 30-х по 60-ые годы прошлого столетия. В этот период в них были и свои «блатные», и «черти», и «опущенки». Женские блатные арестантки отличались от мужчин-зэков этой касты тем, что не отказывались от работы, что категорически не принимается воровскими понятиями.
В современных женских пенитенциарных учреждениях существует лояльное отношение к зэчкам, сотрудничающим с администрациями. В мужских зонах и тюрьмах это по-прежнему не приветствуется. В период с 30-х по 60-е годы в женской иерархии была масть «грибы». Принадлежавшие к ней арестантки были на ступень выше «опущенок». Относили к этой масти неопрятных, плохо образованных, бомжеватого вида женщин. Они были предметом постоянных насмешек со стороны остальных зэчек.
Молодые арестантки относились к «горохам». Вместе с «грибами» их заставляли убирать и чистить туалеты, а также возлагали на них и другую грязную вспомогательную работу. Так же, как и в мужских пенитенциарных учреждениях, в женских тюрьмах и колониях не принято садиться за один стол, ручкаться и пользоваться одной посудой с «опущенками».
У женщин свой обряд «опускания», который отличается от мужских традиций. Зэчек, над которыми хотят совершить этот обряд, зажимают в углу камеры или барака, затыкают им рот и бреют налысо. После этого все обитатели камеры по очереди мочатся на опущенку. Особенностью обряда «опускания» в женских тюрьмах и колониях является то, что он не связан с лесбийскими наклонностями арестанток.
Гомосексуальные связи никогда не считались среди арестанток уничижительным фактом. Такие отношения между зэчками носят романтичный оттенок. Утратившие женские черты арестантки получили прозвище «кобл». Интимные отношения в женских тюрьмах и колониях происходят по взаимному согласию.
Унижениям и всевозможным издевательствам подвергаются в женских пенитенциарных учреждениях зэчки, убившие или пытавшиеся убить ребёнка. Такое отношение к арестанткам-детоубийцам существует в режимных учреждениях и в настоящее время. Подобное отношение арестантки выражают и наркоманкам. Их периодически избивают и заставляют выполнять самую грязную работу наравне с «опущенками».
Мужские тюрьмы и зоны
Вверх мужской иерархической арестантской пирамиды занимают «блатные». Это каста тюремных и зоновских «королей». «Блатные» по понятиям не должны работать. Они держат под собой «чёрные» тюрьмы и зоны. Вход в эту касту арестантов закрыт для тех, кто на воле работал в сфере обслуживания, был официантом, парикмахером и т.п.
Масть «блатных» имеет ряд привилегий, недоступных другим арестантам. Они держат тюремный или зоновский общак, распределяют воровской грев между другими зэками, разруливают споры и конфликтные ситуации, определяют меру наказания для провинившихся заключённых по понятиям.
Основной рабочий класс в мужских пенитенциарных учреждениях – «мужики». Они составляют абсолютное большинство от общего количества заключённых. «Мужики» не участвуют в криминальных разборках, не отлынивают от работы и стараются не нарушать внутренние правила и порядки закрытых режимных учреждений. Они не являются уголовниками-рецидивистами.
Арестанты, замеченные в сотрудничестве с администрациями, причисляются к касте козлов. Как правило, это стукачи, которые доносят на других арестантов в надежде получить УДО. Арестанты всех мастей стараются держать их от себя на расстоянии. На «красных» зонах они имеют большую силу и власть над остальными заключёнными.
Низшие масти мужской арестантской иерархии: «петухи», «чушки», «шныри», «шерстяные» и «шестёрки». Особая низшая каста «фуфлыжники». К ним приписывают проигравшихся картёжников, не оплатившим свои долги.
Термины, применяемые к арестантам
Чаще всего к арестантам применяют такие понятия, как зек и сиделец.
- Зек. Этот термин появился еще в конце 30-х годов. Его использовали в официальных документах как «з/к». Этимология относится к термину «заключенный каналоармеец». Первый раз оно появилось, когда строился Беломорско-Балтийский канал.
- Сиделец.Тюремный сиделец – это лицо, которое отбыло наказание в специальных местах и вышло на свободу. Чаще всего после отбывания наказания сидельцы выходят из тюрьмы, и у них остается только статус судимости.
У всех после отбывания наказания начинаются проблемы с устройством на работу, ведь не все работодатели хотят взять бывшего заключенного.
Также бывших зеков контролирует участковый, им регулярно нужно приходить и отмечаться. После некоторого времени статус судимости проходит, но тот, кто сидел, всегда будет об этом помнить. Ведь в тюрьмах существуют определенные законы, к которым приходиться привыкать, как бы этого не хотелось. Все заключенные должны придерживаться определенных правил и традиций тюремной среды. Выполнять их приходится всем, никто не сможет увернуться.
Настоящие зеки чтят законы тюремной жизни и живут «по понятиям», они стараются правильно все делать, дабы избежать наказания других зеков. Ведь все знают, что заключенные иногда бывают беспощадными. Надеемся, после прочтения статьи, у вас больше не возникнет вопрос, кто такие арестанты.
Арестантские традиции
В криминальной среде есть свои законы и традиции, соблюдение которых является обязательным для каждого арестанта. Они составляют сложившуюся за многие годы криминальную субкультуру, частью которой являются татуировки, сленг, блатной шансон и поэзия. Воровский традиции передаются от опытных заключённых к новичкам, поэтому не утрачиваются.
Известно, что активное участие в формировании современных «воровских законов» принимал легендарный вор в законе Вася «Бриллиант». Одну часть тюремных традиций составляют правила поведения арестантов. В них говориться о том, что должны делать заключённые и, что им категорически нельзя совершать.
Арестантам строго запрещается жить за счёт других зэков, вредить им, доносить на них и враждовать с ними на национальной почве. Нельзя арестантам предъявлять кому-то предъявы в обход воровской сходки. Вторая группа арестантских традиций регламентирует взаимоотношения «блатарей» с обществом и различными кастами заключённых.
Любой арестант должен беспрекословно выполнять приказы авторитетов, вносить свою долю в общак и плотить по карточным долгам. Каждый первоход, попав в закрытое режимное учреждение, обязательно проходит процедуру «прописки». Чаще всего его избивают, проверяя тем самым на доносительство. За нарушение арестантских правил заключённых наказывают свои же.
До 1947 года наказание выполнялось в форме публичной пощечины. Затем нравы стали ужесточаться. Арестантов стали избивать и ставить на счётчик. Серьёзное нарушение воровских законов карается смертью. Судьба арестанта решается на сходке. Исполнитель наказания в виде смертной казни назначается из числа «мужиков».
Он должен взять всю ответственность на себя. Таких исполнителей называют «грузчиками» или «носильщиками». Для избиения проштрафившихся арестантов выбирают заключённых из числа молодых заключённых, имеющих карточные долги.
Порядочный арестант
На самом деле все гораздо проще, чем могло бы казаться на первый взгляд. Тюрьмы и лагеря живут по своим неписанным правилам и законам по законам воровского и криминального мира. Правила очень строги, а наказания под стать тому обществу, в которых они применятся жестоки, но справедливы.
В зависимости от жизненных поступков и пройденного пути у каждого заключенного и арестанта формируется определенный статус. Так же, в зависимости от вовлеченности в жизнь общего (общественной жизни преступного мира) каждый арестант занимает определенное положение в обществе.
У вольных людей это положение могло бы называться должностями или призванием. Порядочный арестант это то арестант, который не имеет за собой гадских проступков, живет правильной арестантской жизнью, соответствует своему статусу и положению. В лагерях к общим делам могут быть допущены только порядочные арестанты.
Нередко в лагерях и централах мне приходилось встречаться с таким явлением, когда люд порядочный считался только тот, который считает себя блатным, отрицает все мусорское, шатает режим (отказывается либо скорее всего никогда не работал). В нашем лагере, и я считаю это справедливым, порядочным мог считаться и простой мужик, за которым нет ничего гадского и недостойного людскому.
Как правильно входить в арестантскую «хату»
Под «хатой» в воровском жаргоне понимается тюремная камера. От того, как в неё зайдёт первоход зависит то, как ему придётся сидеть дальше. За его действиями внимательно наблюдают остальные заключённые. Не стоит, знакомясь с сокамерниками, ручкаться с каждым из них, не зная их масти. Можно серьёзно зашквариться.
Чаще всего новичкам при входе в «хату» бросают под ноги полотенце. Нужно наступить на него и вытереть подошву обуви. Иногда всместо полотенца под ноги первоходу бросают мыло. Поднимать его с пола нельзя. Поднять – значит поклониться тому, кто это мыло бросил на пол. В качестве приветствия лучше использовать слово «здравствуйте», а не его короткую форму «здрасьте» или «привет всем». Таки приветствия будут негативно восприняты другими зэками.
Беспроигрышный вариант приветствия «привет честной ударение нарочито делается на последний слог. Нейтральными приветствиями могут служить фразы: «мир вашему дому» и «доброго здравия».
Что делать, если менты в хату заводят непорядочного?
Порядочному арестанту сидеть в одной хате с непорядочным, красным или шерстью, а еще хуже с обиженным неприемлемо. Речь в этой статье пойдет о том, как вести себя порядочным арестантам, если к ним в хату менты заводят шерсть и прочую скотину.
Тут речь больше пойдет о так называемых святых местах, таких, как кича или БУР. В камерах на централе люд порядочный так же придерживается подобных убеждений, но в виду того, что на централе не всегда есть место для каждой категории арестантов, иногда приходится мирится и жить с шерстью под шконарем или обиженным возле дальняка (туалета). Камеры же святых мест потому так и называются, потому что люди, содержащиеся в них страдают там за свой образ жизни, общие дела и убеждения. Никакой шерсти в порядочной камере ни при каких обстоятельствах не должно появляться даже на пороге. В случае попытки закинуть в камеру шерстяного, его необходимо сломить (убедить, что ему тут не место и выгнать), если он сам не догоняет и не ломится с хаты. Если это не помогает, его необходимо забивать до тех пор, пока менты не сбегутся на крики и не вытащат его из камеры. Если менты проигнорируют порядочному ничего не останется делать как убить гниду.
Арестантский фольклор
В арестантской среде широко распространено сочинение блатных песен и стихов. Они составляют отдельный пласт современных субкультур. В большинстве случаев установить авторство блатных песен и стихов не представляется возможным. Основные темы этих сочинений – тяга к свободе, нелёгкая судьба, романтика воровской жизни. В стихах арестантов часто «хромает» рифма, но этот недостаток с лихвой компенсируется неподдельной искренностью.
Любят арестанты и байки придумывать на тему своей жизни за решёткой. Они быстро расходятся по арестантской среде и со временем становятся воровскими легендами. Широко распространено и употребление в МЛС блатных поговорок. Каждая из них имеет свой особый арестантский подтекст.
В «крытках» и на зонах в арестантской среде существует негласный запрет на использование некоторых слов. «Правильный» арестант всегда использует в разговорах слово «очевидец» вместо «свидетель». Нельзя говорить и «до свидания». Только «пока», «будь», «счастливо» или «всего». Вместо «садитесь» арестанты говорят «присаживайтесь».
На похвалу «молодец» за решёткой отвечают фразами: «молодец по-польски засранец» или «молодец за возом ходит». Такое арестантское табу на слово «молодец» связано с дореволюционным речевым обиходом. В нём им называли городских извозчиков и деревенских «ванек». Использовалось оно в те времена и по отношению к помощникам дворников. Они должны были отвешивать поклон всем проходящим мимо них жильцам дома, двор которого им приходилось убирать.
Посадили в тюрьму
Тюрьма – это место для отбывания наказания за содеянное преступление. Контролирует тюрьму Федеральная Служба Исполнения Наказания.
СИЗО – это та же самая тюрьма, заключенные там сидят в камере, гуляют по часу в день, и то их выводят на улицу только под конвоем. Зона – это исправительное учреждение, арестанты проживают в комнате, которая напоминает казарму в армии. Бывают с общей спальней на всех заключённых, а могут быть и отдельные комнаты на несколько человек.
На зоне в любой момент можно выйти на улицу погулять. Чаще всего двор закрывается на ключ, но можно попросить, чтоб открыли. Вокруг двора находится решетка.
Зона, тюрьма наделена хозяйственным отрядом, который также состоит из заключенных. Там режим немножко легче, нежели в самой тюрьме, но передвигаться можно только под сопровождением.
Известные шансонье, бывшие арестанты
Никто не исполнит песню про нелёгкую воровскую жизнь лучше бывших арестантов. На российской эстраде есть известные шансонье, имеющие такое прошлое в своей биографии. Одним из них является Иван Кучин. Стаж его арестантской жизни 12 лет. В первый раз за решётку он попал в 19 лет. Свой срок он получил за кражу музыкального оборудования в ДК. Выйдя на свободу, он очень быстро отправился в МЛС повторно, за аналогичное преступление.
Свою первую песню известный шансонье написал во время этапирования в Сибирь в 1985 году. В 1994 году Кучин записал свой первый альбом, который принёс ему всероссийскую известность. С тех пор он не прекращает свою творческую и гастрольную деятельность.
Широко известен любителям блатного шансона и хороших стихов Михаил Танич. Глядя на этого поэта-песенника, с трудом верится в то, что он отсидел в сталинском ГУЛАГ 6 лет за антисоветские высказывания, которые таковыми трудно назвать. Будучи молодым человеком, он просто похвалил качество немецких автобанов и радиол. Свой срок Танич отбывал на лесоповале вблизи с Соликамском. В 1990 году он создал группу, исполняющую песни блатного шансона, которую назвал «Лесоповал».
Король шансона Михаил Звездинский стал арестантом в 16- летнем возрасте. Попал он за решётку за катание на угнанном автомобиле. Правда угонщиком был ег8о приятель. Первый раз ему пришлось отсидеть 10 месяцев. Во время службы в армии он получил свой второй срок за дезертирство. На этот раз ему пришлось расплачиваться за самовольное покидание воинской части. Будущая звезда эстрады убежал из части проведать больную мать.
Свой третий срок Звездинский получил в 1980 году за незаконное предпринимательство. На этот раз он был осуждён за организацию концертов эстрадных звёзд в ресторанах Москвы и Подмосковья. За это суд приговорил его к 6 годам лишения свободы.
Обиженный
Когда я только заехал в свою первую хату, естественно я ничего не знал о том, кто это такие и за что они вынуждены волочить такое жалкое и позорное существование. Нет, конечно, я из кино и книг знал, что существуют в тюрьме люди, которые не имеют прав, которые заменяют другим арестантам женщин и вытекающие из этих замен утехи. Тогда я был уверен, что эти люди просто должны страдать, так как все они обязательно должны были быть насильниками, маньяками и педофилами.
Все это оказалось ни так. Существует огромное множество насильников (по крайней мере осужденных по данной статье УК), которые ни только не являются обиженными, но и занимаются общими делами и считаются порядочными.
И есть обратная сторона медали. Абсолютно порядочные люди и арестанты могут случайно оказаться среди обиженных (загаситься), совершить поступок, за который блатные загонят в обиженку силой (повезет, если отделался просто тем, что признал себя таковым, зачастую еще и демонстративно насилуют), а так же могут всплыть пикантные подробности вашей личной жизни, которые неприемлемы для порядочного (любого рода оральные утехи и прочие извращения).
Восточный берег
Только что по Первому каналу прошел 8-серийный фильм «Сучьи войны» – эпический цикл противостояния в воровском мире, с органами НКВД, испытаний судеб и характеров: предательства, верности, чести довоенного, военного и послевоенного времени. Что же это за кровопролитные «сучьи войны» среди воров – «законников» и «ссученных», о которых не говорилось вслух, но которые охватили после войны почти всю страну?
Скрытая тема, выпавшая из-под сукна
Название «Сучьи войны», прямо скажем, неблагозвучное, но слов из песни не выкинешь. Как не выкинешь эти страницы из нашей недавней истории, которые нет-нет, да выпадут из-под сукна. «Сучьи войны», прошедшие сегодня по нашим экранам центрального телевидения (Первый канал), поставленный в 2014 году режиссером Николаем Борцем с участием популярных актеров был не единственным рассказом о этих противостояниях. Были и другие фильмы, например, «Затерянный в Сибири» Александра Митты, тема краем проходили и в других фильмах, скажем, «Холодное лето 53-го». «Сучьи войны» подробно описал в своих «Колымских рассказах» Варлам Шаламов, сидевший в то время лагерях, непосредственный свидетель. Александр Сновский – узник ГУЛАГа в 1949-1955 годах, публицист Александр Сидоров, автор книги «Великие битвы уголовного мира» и другие. В целом о теме глобального всесоюзного противостояния в воровском мире, который основательно проредился в тех скрытых войнах, после чего произошел передел, старались не говорить, как и о штрафных батальонах Рокоссовского, набранных из осужденных из воровской среды, которых немцы боялись как огня.
Мы знаем, как возникают привычные нам войны, но как появились эти – между «ссученными» ворами и ворами-«законниками», кто они и чем эти войны закончились, унесшие, кстати, немало человеческих жизней?
Работа – не волк, а для волков другая работа
Еще до революции в больших городах России начали формироваться воровские кланы, как полагают некоторые исследователи в этой области, из среды офеней – странствующих по Руси торговцев галантерейным и мануфактурным товаром, книгами, лубочными картинками. Но окончательное формирование в известном нам виде с воровским «уставом» – правилами поведения и правилами жизни произошло в конце 20-х годов прошлого столетия при советской власти в период нэпа. Тогда появились воры в законе – «законники». Они стали верхушкой преступного мира СССР. Говорят, теневая система копирует существующую на тот момент власть, но только в зеркальном отражении. Воровская община формировалась по типу партийной ячейки: «секретаря» (пахана) выбирали голосованием на сходках, для новичков нужны были две рекомендации от других воров в законе – авторитетов.
Для воров в законе зона была первым домом – по понятиям ворам было не принято иметь свой дом. Конечно, на гражданке у «законников» в авторитете тоже он мог он быть, семья, дети, но это было его второстепенной стороной жизни. Также не мог иметь частной собственности и предметов роскоши. Все, что добыто – шло в «общак», присмотр за которым и был главной обязанностью воров в законе. Все по справедливости, по своей, разумеется. На зоне ворам нельзя было сотрудничать с властью ни при каких обстоятельствах – «в подляк»: они не имели права работать, даже ударить в рельс на обед, сход по просьбе «вертухая» (охранника). Это считалось признаком, что вор «ссучился». Проступок разбирали на сходке-правилке, выносили решения о наказании, могли на первый раз и простить, но могли сразу и посадить на нож.
Новая строго регламентированная по вертикали воровская система была поначалу нужна советской власти как удобная форма самоорганизации лагерной жизни. Воры не работали, но имели достаточно власти и влияния, чтобы держать жизнь в зоне под контролем – спросить в случае чего можно было с пахана (главвора) за недосмотр за порядком на зоне. Советская власть, пока это было ей выгодно, относилась к ворам с сочувствием. Тем более многие революционеры, первые члены партии, сами прошли через тюрьмы, знали законы. Воровской закон для вора был также свят, как незыблемость закона партии для убежденного коммуниста. Но ситуация начала меняться в предвоенные годы, когда принципиальное неучастие воров в работах на зоне снижало спускаемые планом нормы выработки, за что с начальника лагеря снимали стружку также по вертикали. Положение воров в законе пошатнулось.
Штрафбаты воевали на Нарвском плацдарме весной-летом 1944 года, брали Ивангород и Нарву
Неизвестно, как было бы дальше, но начавшаяся Великая Отечественная война внесла свои коррективы – во все стороны жизни, в том числе и в законы воровского мира, причем существенные. Рецидивистов на фронт не брали, но осужденные по нетяжким статьям могли «искупить вину кровью». В 1942-1943 годах специальными постановлениями Государственного Комитета обороны на фронт направились более 157 тысяч бывших заключенных. Перед Сталинградом формировались штрафные батальоны из заключенных, ими командовали боевые командиры. Штрафбаты успешно воевали в армии К. К. Рокосовского, генерал сам прошел через лагеря. Этих штрафников называли смертниками и направляли на самые горячие участки фронта для прорыва или сдерживания противника. Эти батальоны порою творили чудеса героизма, собственно, особого выбора у штрафников не было, зато потери были в пять-шесть раз больше. Такие штрафбаты воевали на Нарвском плацдарме весной-летом 1944 года, брали Ивангород и Нарву. Отличившихся, из бывших воров, переводили в обычные части.
Конечно, на фронт за искуплением кровью и снятия судимости, шли далеко не все: те из воров, кого заставили обстоятельства, были расстреляны нацистами родственники, воры, настроенных патриотически, для которых судьба страны в решающий момент был важнее существующего воровского закона. Всего за годы войны ГУЛАГ передал на фронт почти миллион человек – точнее 975 тысяч. Многие из них получили за фронтовые подвиги не только прощение, но и награды – медали, ордена, а кое-кто даже офицерские звания.
Вернувшихся с фронта воров на зоне не ждали
После войны многие из блатных-фронтовиков, оказавшись в русле мирной жизни, не нашли себя, кто-то растерялся, не смог адаптироваться к нормальной жизни, сорвался, кого-то отторгли, несмотря на награды и подвиги – шаркнули по душе проверяющие. А понятие о справедливости у воров, искупивших прежние грехи кровью на фронтах, было обостренное. Эти бывшие фронтовики вновь возвращались к воровскому ремеслу и попадали в лагеря. Но зона их не приняла: воры-старозаконники считали тех, что сотрудничал с государством, изменниками, «ссучившимися». В военные годы снабжение тюрем, лагерей и так скудное, было урезано в разы. И когда на блатном жаргоне «суки» возвращались в лагеря, воры, не отступившие от «воровского хода», были на них обозлены. Воровские устои, сложившиеся с конца 20-х годов, разрушались, с конца 40-х годов наступила десятилетняя эпоха так называемых «сучьих войн». Вернувшиеся с фронта воры, среди которых было немало уважаемых авторитетов, поначалу рассчитывали на мир и понимание со стороны «законников», но те не стали принимать «автоматчиков Рокоссовского» обратно. Поняв, что прежний закон не изменить, «суки» поняли: нужно принимать свой закон, то была и политика властей. В 1948 году в крупнейшей пересылочной зоне СССР Ванинском порту в Татарском проливе Охотского моря был объявлен новый закон. Тогда началась полномасштабная «Сучья война».
Рыцари Вальтера Скотта целовали меч, ссученные воры – нож…
Война так война. На Ванинской пересылке новое движение «ссученных», как их именовали «законники», возглавил авторитетный вор по прозвищу Король – фронтовик, орденоносец, офицер, как полагают, настоящее его имя Василий Пивоваров. Говорят, он был заочно приговорен ворами в законе к смерти. «Пивовар» собрал вокруг себя воров, главным образом фронтовиков, среди них были два ссыльных телохранителя-чеченца выдающейся физической силы – Ваха и Салтан, всюду следовавшие за ним. Не без помощи НКВД был собран летучий отряд, который в автозеке возили по зонам, где Король вербовал сторонников нового закона среди воров. Там, где были пивоваровцы, без крови не обходилось, они оставляли десятки трупов. Описание Короля дал Шаламов, сидевший в то памятное время в лагерях в «Колымских рассказах»:
«Первые шаги этого нового закона связаны с полулегендарным именем блатаря по кличке Король, человека, о котором много лет спустя, знавшие его и ненавидевшие воры «в законе» говорили с уважением: «Ну, как-никак, душок у него был…».
Дух, душок – это своеобразное воровское понятие. Это и смелость, и напористость, и крикливость, и своеобразная удаль, и стойкость наряду с некоторой истеричностью, театральностью… По новому закону блатным разрешалось работать в лагере и тюрьме старостами, нарядчиками, десятниками, бригадирами, занимать еще целый ряд многочисленных лагерных должностей. Король договорился с начальником пересылки о страшном: он обещал навести полный порядок на пересылке, обещав своими силами справиться с «законными» ворами. Если в крайнем случае прольется кровь – он просит не обращать большого внимания… «Суки» решили показать, что даже самое страшное наказание – ничто по сравнению с тем, что ожидает тех воров, которые не захотят «перековаться». Их «перековывали» в буквальном смысле – трюмили. «Трюмить» – это не просто убивать, это убивать долго, изощренно, мучительно, на глазах у других – чтобы устрашить тех, кто предстанет перед «суками» вслед за добиваемым вором…».
Новый обряд посвящения воров в «новую веру» целования ножа был скопирован с известному по романам Вальтера Скотта обряда посвящению в рыцари – целование меча. Иногда «ссученные» требовали от вора позвонить в рельс, этого было достаточно, всех, кто отказывался целовать нож, убивали. Каждую ночь к запертым снаружи дверям пересыльных бараков подтаскивали новые трупы. На всех трупах «расписывались» ножами прогнувшиеся воры – бывшие товарищи, поцеловавшие нож. Этот момент был показан в последней серии «Сучьи войны» – приезд «летучего отряда сук» и поножовщина в бараке и восстание воров на зоне.
По другим сведениям, новый «сучий» закон был озвучен в лагере Леньковый, а тем Королем стал вор, тоже фронтовик-орденоносец и воровской авторитет Владимир Грызлов по кличке Вова-Варшава.
Кто с ножом к нам придет – тот от ножа и погибнет
В некоторых лагерях поощряемая руководством война сук и воров принимала крайние формы. В документах по проверке Чаунского и Чаун-Чукотского ИТЛ сообщалось, в 1951 году по инициативе подполковника Варшавчика в лаготделении пос. Красноармейский была создана так называемая бригада № 21, в которой находились больные сифилисом «суки». Когда при «трюмлении» воры отказывались целовать нож, их отправляли в бригаду 21, где их насиловали, заражая сифилисом. Обряд «опускания» активно использовался администрацией в некоторых лагерях уже в начале 1950-х годов. Кровопролитие приняло такие масштабы, что старые воры были вынуждены изменить свой кодекс, чтобы остаться в живых. После дебатов они сошлись на исключении из правил: воры имели право становиться бригадирами и парикмахерами в лагерях.
В 50-е годы, чтобы выжить, многие воры в законе лишь на словах отказывались от воровских традиций. В ходе «сучьих войн» было сформировано третье воровское сообщество — «беспредельщики». Они с равной ненавистью относились и к старым ворам, и к «сукам». Раскол среди воров продолжался. Появились «польские воры» (их называли так, поскольку штрафники-автоматчики Рокоссовского дошли до Польши). Эти тоже фронтовики добровольно сошли с «воровского хода», поскольку хоть не изменили прежним идеалам, но занимались торгашеством, ссудами и ворами старого формата также воспринимались как «ссученные». Эти блатные создавали в тюрьмах, на зоне свои кланы. Однако они были малочисленны и власти имели мало. К ним относились «анархисты», «ломом подпоясанные», «красные шапочки». Сучьи войны существенно проредили воровское сообщество, раскололи его.
Стравливая воров, власти успешно решали свои задачи. Когда «ссученные» прибывали в Магадан, воры их узнавали по гимнастеркам и встречали ножами, при этом конвоиры, курили в сторонке, наблюдая за поножовщиной. Власти частично разочаровались в «ссученых», поскольку те перегибали палку, в лагерях начинался беспредел и пытки. Основная масса зэков настороженно и зло относилась как к ворам, так и к «сукам». Однако к воровскому миру значительная часть сидельцев в период «резни» стала относиться лучше, чем к «сучьему». Объясняется просто: воры преступники закоренелые, но они и не скрывали своих взглядов, готовы были принять за них мученическую смерть, у них была своя «воровская честь». «Суки» стали восприниматься как лицемеры и холуи, добивающиеся той же власти над «фраерами», как и воры, особенно после поножовщин и в этом им способствовала администрация лагерей.
В «сучьих войнах» не было победителей, однако со старым «воровским ходом» власти, успешно покончили. К концу пятидесятых в СССР от старых воров 30-х осталось не более 3-4 процентов. Способствовало этому и открытие специальных тюрем («Белый лебедь»), где ворам пришлось работать. В конечном итоге победа осталась на стороне «законников» – в середине 50-х годов «сучьи войны» завершились, а самого Пивовара, по одним сведениям, зарезали во время одной из разборок, по другой взорвали со своим «штабом» в бараке аммоналом, а Вову Варшаву прирезали ночью заточкой на нарах.
Воры, ушедшие на фронт, безусловно, вызывают уважение: судьба страны для них стала важнее запретов, «ссученные», конечно хитрая разработка НКВД, вот только «законники» сразу не проявили гибкости – наверное, можно было и честь отстоять и жизни сохранить.
Читать свежий номер газеты “Восточный берег”