Назвать обстановку в любом пенитенциарном учреждении благоприятной, мягко говоря, нельзя. И дело не только во внешнем виде, но и моральной стороне вопроса – лишение свободы все же нельзя назвать приятным ощущением, тем более, что это не на день-два.
Тем не менее, даже простая камера в тюрьме или колонии не самое страшное, что может быть. Куда тяжелее находится в камере, которая предназначается для одиночного заключения. Что вообще собой представляет данное помещение и для кого оно уготовано – об этом расскажем далее.
Вид камеры
Одиночная камера – это небольшое помещение, которое предназначено для длительного нахождения только одного человека. В нем должно быть:
- Одно спальное место – койка деревянная или металлическая, привинченная к полу.
- Санузел.
- Одна точка освещения, которая обязательно должна быть защищена решеткой.
Также, по установленным стандартам, в помещении должно присутствовать одно окно, размером не больше, чем 50 на 50 см, обязательно закрытое решеткой.
Иными словами, одиночная камера для заключенных далеко не самое приятное место в пенитенциарном учреждении – кроме ограниченного пространства также сказывается и отсутствие общения с другими людьми, связи с внешним миром.
Президент РФ Владимир Путин подписал закон «О внесении изменений в статью 115 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации». Поправки ужесточают меры дисциплинарного воздействия на осуждённых, отбывающих наказание в тюрьмах. За нарушение тюремного режима их теперь могут на законных основаниях поместить в одиночную камеру на срок до шести месяцев. Важное примечание: такая мера дисциплинарного воздействия может быть применена только к осуждённым мужчинам.
– К осужденным мужчинам, являющимся злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания, содержащимся в исправительных колониях особого режима, применяется перевод в одиночные камеры на срок до шести месяцев, – говорится в пояснительной записке к законопроекту. – К осужденным, отбывающим наказание в тюрьмах, в соответствии с УИК РФ за нарушения установленного порядка отбывания наказания могут применяться только меры взыскания в виде выговора, дисциплинарного штрафа, водворения в штрафной изолятор на срок до 15 суток и перевода в единое помещение камерного типа. Мера взыскания в виде перевода в одиночную камеру к осужденным, отбывающим наказание в тюрьмах, то есть в исправительном учреждении с более строгим режимом, чем исправительная колония особого режима, не предусмотрена.
Авторы поправок обосновывают их тем, что «в тюрьмах отбывают наказание осужденные, представляющие высокую общественную опасность». Этим же законом № 902561-7 ФЗ повышается размер дисциплинарных штрафов.
I. Либер идет по пути от моральной философии к политической науке
На протяжении всего XVIII и в первой половине XIX века изучением политики в англосаксонском мире заведовала моральная философия. В системе моральной философии изучению подлежали права и обязанности человека в отношении себя самого, других людей, государства, а также права и обязанности государств в отношении друг друга. Первые две категории объединялись в подраздел «этика», две другие формировали подраздел «политика», изучавший теорию и практику обустройства морального государства.
Во второй половине XIX века в американской академии политика вышла из сферы ответственности моральной философии и попала в руки политических ученых. Этот переход осуществлялся в двух измерениях, пересечение которых образует современное дисциплинарное знание, — институциональном и интеллектуальном. Во-первых, изучение политики перебралось из школ и колледжей в исследовательские университеты. Во-вторых, изучение политики из дедуктивного, замкнутого и основанного на идее нисходящей иерархии превратилось в индуктивное и открытое, а иерархия стала восходящей, то есть устремленной от фактов к обобщениям.
Основатели политической науки провели различие между моральным государством (state) и правительством (government). Далее они историзировали правительство, оставив за государством вневременной статус — теперь государство представлялось неизменным единством, пребывающим вне истории, а вот правительства были преходящими, они учреждались и разрушались, не затрагивая целостности органического государства. Наконец, они начали изучать конкретные исторические правительства при помощи сравнительного метода. Благодаря этим изобретениям новые политические исследователи, в отличие от моральных философов старой формации, смогли обнаруживать, объединять и каталогизировать исторические факты о политике, а также устанавливать законы политического развития.
Лишь одно из трех «переходных» изобретений, а именно различие между внеисторическим государством и историческим правительством, носит имя конкретного автора — Фрэнсиса Либера, который и сам был переходной фигурой. Хотя особое место в дисциплинарной истории он по праву получил как первый профессор политической науки, занимавший соответствующую кафедру в Колумбийском университете с 1858 по 1865 год, не будет ошибкой называть его последним моральным философом. Хотя с его именем связано начало институционализации политической науки в качестве университетской дисциплины, большая часть деятельности Либера прошла вне университетских стен. Наконец, хотя различие между государством и правительством было наибольшим достижением его теоретической мысли, поводом для проведения такого различия стал сугубо практический вопрос, ответить на который Либер взялся в самом начале своей карьеры. Вопрос этот звучал так: какую модель тюремной организации стоит выбрать французским реформаторам, обернскую или филадельфийскую?
III. Либер знакомится с Токвилем и Бомоном, которые изучают тюрьмы
В сентябре 1831 года Либер, на тот момент уже бывший директор гимназии, знакомится с Алексисом де Токвилем и Гюставом де Бомоном.
Путешественники, как записал Либер в дневнике, «прибыли из Франции по поручению правительства, чтобы побольше разузнать о характере американского народа и устройстве здешних тюрем». Во время американского турне Токвиль и Бомон изучали внутреннюю организацию тюрем, их финансовое и административное устройство, а также интервьюировали работников и заключенных четырнадцати исправительных учреждений.
Либер стал проводником Токвиля и Бомона в американскую тюремную и политическую жизнь. Его роль в исследовании сводилась преимущественно к подготовке интервью, сбору данных и толкованию американских институтов. О том, каковы были эти толкования, можно узнать из путевых заметок Токвиля. Во время очередной прогулки по Бостону Либер указал компаньонам на проходившего мимо джентльмена: «Это шериф, лейтенант армии, с которым мы вчера болтали на приеме в доме мэра». Токвиль и Бомон узнали мужчину, который весь вечер хладнокровно рассуждал о казнях. В ответ на высказанное удивление Либер признался, что недавно видел, как шериф собственноручно вздернул двоих, поскольку в Америке шерифы часто выполняли функции палачей. Не считается ли работа палача постыдным занятием? Вовсе нет, разъяснял Либер, ведь, «казня преступника, шериф просто подчиняется закону, как и суд, приговаривающий преступника к смерти».
В Америке уважение к людям, осуществляющим повеления закона, исходит из уважения к самому закону — профессия полицейского или сборщика налогов не сопряжена с враждебностью или презрением.
Политические мыслители первой половины XIX века, следуя за интуицией Иеремии Бентама, интересовались практической стороной устройства тюрем в том же смысле, что и теоретическими основаниями демократического правления. Тюрьма, считали они, была исключительно демократическим институтом и позволяла сохранять эгалитарность при отправлении наказания, а значит, воплощала идею равенства перед законом. Другие практики наказания, такие как штрафы, карцер, изъятие собственности, плеть, лишение привилегий, ссылка или каторга, подразумевали неравенство и производили его. Тюрьма, напротив, была простой формой «лишения свободы», которой располагал каждый член демократического общества. В этом смысле постепенная замена старых институтов наказания тюрьмой свидетельствовала о прогрессе: «цивилизованные нации достигли согласия в том, что ограничение личной свободы является наилучшим наказанием за наибольшее число преступлений в наибольшем числе случаев», — пишет Либер. Тюрьма — это «победа разума над материей», совершенный инструмент наказания, который не только позволяет сохранять равенство в демократиях, но и делает арестанта более приспособленным к жизни в демократическом обществе.
Если «тишина, труд и неотвратимость наказания» способны оказывать одинаковое воздействие на разных людей, то при разумном подходе к тюремной организации можно обустроить ее работу таким образом, чтобы добиваться «наибольшего эффекта наименьшими средствами». Что это за эффект? Демократическое государство суть моральный субъект, учрежденный людьми в стремлении к историческому совершенству — как индивидуальному, так и коллективному. Индивид идет против своей моральной природы и совершает преступление, а государство через ограничение неразумной свободы возвращает его на верный исторический путь. Тюрьма была инструментом морального вспомоществования, высшим благом, какое демократия может дать индивиду.
Как следствие, сторонники этого взгляда, включая и самого Либера, выступали против применения телесных наказаний, практики досудебного заключения и преследования индивида после освобождения, а также критиковали систему помилований.
Демократическое государство наказывало рутинно и неотвратимо, но не покушаясь на моральное достоинство гражданина и не затрагивая его физического тела.
В старых тюрьмах одиночная камера для заключённых.
Нарисованы стена крепости, вал, закрытые ворота, даже крючки на виселице, каземат, а на крыше каземата что-то когтистое, железное, крючковатое — не поймешь что.
Так, к ним относятся призраки заброшенного завода, безглазые рыбы-мутанты в Мелочевке, загадочный неупокоенный дух во Дворце культуры (якобы в бывшем здании горкома есть подземный каземат со специально оборудованной пыточной камерой, и здесь обретается одна из его, каземата, жертв) и разветвленная сеть пещер под всем городом.
Так, к ним относятся без сомнения призраки заброшенного завода, безглазые рыбы мутанты в Мелочевке, загадочный неупокоенный дух во Дворце культуры (якобы в бывшем здании горкома есть подземный каземат со специально оборудованной пыточной камерой, и обретается одна из его, каземата, жертв), и разветвленная сеть пещер под всем городом.
Ли приказал обрезать корпус канонерки по ватерлинии, а затем нарастить новый каземат из дерева по типу казематов броненосцев.
Если же меня и всех других, в то время в заводах живших, и причислили на десять лет (до июля 1839 года) к каземату государственных преступников в Петровске, то это была общая временная мера предосторожности, что доказывается тем, что когда 1 высший разряд декабристов был освобожден и каземат уничтожен, нас, простых политических, передали опять в горное ведомство, в коем снова мы пользовались полной свободой выезда.
Либо они опьянеют от внимания, как плантатор из южных штатов при звуках марша «Шагая по Джорджии», либо рассердятся и перенесут мелодию в другой ключ топором, а вас — в каземат.
Старичок сторож сквозь очки поглядел на красавицу «Гориславу», тренькнул, как положено, в большой колокол и, шаркая, поплелся в каземат заносить в вахтенный журнал: «Сего числа, в столько-то часов, ушел на выполнение задания посыльный корабль такой-то…» Кудрявый, пенистый бурун из-под носа плеснул, обдал брызгами бетонный устой волнолома.
Деятели из «Лиги защитников прав человека» явно желали, чтобы каземат ошеломлял узников, над которыми вершит суд Тайный Вождь.
Во-первых, как только пароход входит в порт, все пассажиры попадают в плен: они сейчас же захватываются превосходящими силами таможенных чиновников и препровождаются в некий мрачный каземат.
Во-вторых, дорога в каземат огорожена веревками высотой по грудь человека, а по ту сторону этих веревок все англичане, которые сами недавно перенесли морскую болезнь, а сейчас чувствуют себя хорошо, собираются, одетые по-праздничному, чтобы насладиться зрелищем полной деградации своих сограждан.