Нет. Нельзя. Совсем. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.
— А как же этот… как его… ну, по телевизору еще показывали… Гулял ведь. Ему почему можно? Денег, что ли, занес? — Да, гулял. Читайте дальше. Все объясню.
— А я сейчас на домашнем аресте. Мне следователь выписывает разрешение, и я иду, куда мне надо. Как же нельзя? — Радуйтесь! Не смотря на прямой запрет в законе, на местах на него действительно часто закрывают глаза. Но будьте готовы, что однажды этот закон «включат» применительно к Вам. А пока — радуйтесь!
— Чё ты гонишь?! Эй, адвокат! Ты Пленум Верховного Суда читал?! Там прямо написано про прогулки! — Читал. Скажите об этом Председателю Верховного Суда РФ, чтоб ему стало стыдно, что его подчиненные изменения в законе не отслеживают.
Итак…
Почему же гулял этот… как его… из телевизора?
Жизнь летит стремительно. Как вчера помню. По телевизору показали: суд разрешил, наконец, узнику гулять… И вот он совершает регулярные прогулки.
На самом деле не вчера это было. Года три назад.
Все правильно. Тогда прогулки при домашнем аресте были возможны. По закону. Но в апреле 2022 года закон изменился.
Юристы могут открыть «Консультант-плюс», и он покажет сравнительную таблицу редакций закона до изменений и после. И все станет понятно. И дальше меня можно не читать.
Итак, что же это за зловещий закон, запретивший прогулки? Федеральный закон от 18.04.2018 N 72-ФЗ«О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части избрания и применения мер пресечения в виде запрета определенных действий, залога и домашнего ареста».
В действие вступил 29 апреля 2022 года, аккурат перед теплыми первомайскими праздниками захлопнув дверь на улицу.
Но нас интересует содержание. Что было до, и что после.
Ответственность за несоблюдение запретов
Последствия нарушения домашнего ареста практически всегда связаны с заменой меры пресечения на заключение под стражу. Нарушением является несоблюдение любого из запретов, установленных судом.
Выявлять и фиксировать такие факты инспектору помогают электронные браслеты. Вместе с тем, во многих регионах количества закупленных браслетов и стационарных электронных устройств не хватает на всех обвиняемых, учитывая постепенное увеличение с каждым годом числа судебных постановлений об избрании именно этой меры пресечения.
Вопрос: Как контролируется домашний арест, если браслета на обвиняемом нет?
На этот случай инспектор уголовно-исполнительной инспекции руководствуется совместным Приказом Минюста, МВД и УФСИН, который регламентирует работу по контролю за соблюдением установленных запретов. Так, инспектор вправе в любое время (и сколько угодно раз за день) проверить обвиняемого по месту жительства, составив рапорт о выявленном нарушении (например, когда дома никого не оказалось). Достаточно только лишь одного нарушения, следствием которого может быть содержание в СИЗО.
Некоторые ограничения при домашнем аресте трудно контролировать. Например, факты общения с посторонними лицами и отправка корреспонденции. Справедливости ради стоит отметить, что выявление подобных нарушений контролирующими органами – скорее, дело случая (например, когда об этом рассказало суду или следствия то самое постороннее лицо, с кем общался обвиняемый).
Вопрос: Какие меры принимает инспектор УИИ после выявления факта нарушения со стороны обвиняемого?
Алгоритм действий зависит от того, на какой стадии уголовное дело. По общим правилам, инспектор обязан в течение 24 часов с момента фиксации нарушения довести до сведения орган следствия (дознания) или суд. Приведем два примера.
Пример №1. Митрофанов М.И. был привлечен к уголовной ответственности за совершение кражи, ему избрана мера пресечения в виде домашнего ареста по месту жительства. Во время следствия, накануне очной ставки с важным свидетелем Митрофанов М.И. скрылся с места жительства, вывел из строя стационарное устройство контроля. В течение 24 часов инспектор сообщил следователю, в чьем производстве находилось уголовное дело в отношении Митрофанова М.И., о происшествии. Следователь незамедлительно составил ходатайство об изменении меры пресечения на заключение и направил его в суд.
Пример №2. Уголовное дело в отношении Пирогова А.Г., обвиняемого в вымогательстве, было направлено в суд для рассмотрения – расследование было закончено. Судом была назначена дата рассмотрения дела, но ввиду занятости оно было отложено на другой день. За день до заседания Пирогов А.Г. скрылся. У него не было браслета, поэтому инспектор с опозданием выявил нарушение со стороны обвиняемого, о чем составил рапорт и доложил начальнику уголовно-исполнительной инспекции. В течение суток начальник УИИ направил в суд ходатайство об изменении Пирогову А.Г. меры пресечения, которое было удовлетворено.
Таким образом, если дело находится на стадии расследования, то инспектор УИИ докладывает следователю, который ходатайствует перед судом об отмене домашнего ареста. Если дело уже рассматривается в суде, то инспектор сообщает судье о том, что подсудимый скрылся, после чего вопрос о замене меры пресечения решается.
Процесс по замене домашнего ареста на заключение под стражу проходит в присутствии прокурора и адвоката. А вот неявка обвиняемого совершенно не препятствует рассмотрению данного ходатайства, при удовлетворении которого нарушитель ограничений объявляется в федеральный розыск. При задержании этого человека у полиции будут все основания поместить его сразу в СИЗО, поскольку судебное постановление автоматически начинает действовать с момента обнаружения обвиняемого.
Что было
Смотрим ст. 107 УПК РФ до изменений.
Часть 1:
1. Домашний арест… заключается в нахождении подозреваемого или обвиняемого в полной либо частичной изоляции от общества в жилом помещении… с возложением ограничений и (или) запретов и осуществлением за ним контроля…
Обратили внимание? Допускалась как полная, так и частичная изоляция. Возлагались не только запреты, но и (более мягко) ограничения.
Теперь главное — часть 7:
7. Суд с учетом данных о личности подозреваемого или обвиняемого и фактических обстоятельств при избрании домашнего ареста в качестве меры пресечения может ему запретить и (или) ограничить: 1) выход за пределы жилого помещения, в котором он проживает; 2) общение с определенными лицами; 3) отправку и получение почтово-телеграфных отправлений; 4) использование средств связи и информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».
Понятно, да? Выход из жилья не всегда запрещался. Иногда он всего лишь ограничивался.
Об этом же — в части 8:
8. … подозреваемый или обвиняемый может быть подвергнут судом всем запретам и (или) ограничениям, перечисленным в части седьмой настоящей статьи, либо некоторым из них. Ограничения могут быть изменены судом по ходатайству подозреваемого или обвиняемого, его защитника…
И уж совсем либеральная часть 9:
9. В решении суда об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста указываются условия исполнения этой меры пресечения (… время, в течение которого подозреваемому или обвиняемому разрешено находиться вне места исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста,… места, которые ему разрешено посещать).
И далее по тексту в том же духе. Смысл, я думаю, понятен.
КС разъяснил правила применения домашнего ареста
22 марта Конституционной Суд РФ вынес Постановление № 12-П/2018 по делу о проверке конституционности ч. 1 и 3 ст. 107 «Домашний арест» УПК РФ, которые, по мнению заявителя, нарушают основной закон в той мере, в какой ими допускается избрание меры пресечения в виде домашнего ареста в отношении лица, обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести, при отсутствии условий для избрания в отношении такого лица меры пресечения в виде заключения под стражу, предусмотренных ч. 1 ст. 108 УПК РФ.
Поводом для обращения послужила следующая ситуация. Постановлением от 20 июля 2022 г. Московский районный суд Санкт-Петербурга удовлетворил ходатайство следователя об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста заявителю, обвинявшемуся в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 145.1 – невыплате зарплаты на общую сумму свыше 30 млн рублей. Максимальное наказание за данное преступление не превышает трех лет лишения свободы, и в соответствии с ч. 2 ст. 15 УК РФ оно отнесено к преступлениям небольшой тяжести. Суд апелляционной инстанции оставил решение в силе.
15 сентября срок содержания заявителя под домашним арестом был продлен до четырех месяцев – по 17 ноября 2022 г. А 9 ноября ему было предъявлено в окончательной форме обвинение в трех преступлениях, предусмотренных ст. 145.1 УК РФ, выразившихся в невыплате заработной платы на общую сумму около 78 млн руб., а срок содержания под домашним арестом был продлен до 24 ноября 2022 г. При этом уже 10 ноября следователь вынес постановление, в котором ходатайствовал перед судом о прекращении уголовного дела в связи с полным погашением обвиняемым задолженности по заработной плате и назначении ему судебного штрафа.
22 ноября было удовлетворено ходатайство стороны защиты об изменении заявителю меры пресечения в виде домашнего ареста на залог в размере 500 тыс. руб., а уголовное дело направлено по подсудности мировому судье.
В своей жалобе заявитель указал, что положения ч. 1 и 3 ст. 107 УПК РФ понимаются судами в соответствии с разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. № 41, согласно п. 36 которого установленные ч. 1 ст. 108 УПК РФ условия, связанные с видом и размером наказания, на домашний арест не распространяются. Такое применение уголовно-процессуальных норм заявитель считает противоречащим правовой позиции Конституционного Суда РФ, который в Постановлении от 6 декабря 2011 г. № 27-П отметил, что домашний арест и заключение под стражу в действующей системе правового регулирования связаны с непосредственным ограничением права на свободу и личную неприкосновенность, а потому применение этих мер пресечения должно осуществляться с соблюдением гарантий обеспечения данного права, схожих по своим сущностным характеристикам.
Рассмотрев жалобу, Конституционный Суд пояснил, что выраженная в Постановлении № 27-П/2011 правовая позиция о необходимости применения мер пресечения в виде домашнего ареста и заключения под стражу, с соблюдением предусмотренных Конституцией РФ гарантий обеспечения данного права, схожих между собой по своим сущностным характеристикам, в полной мере распространяется на решение вопроса об избрании и применении меры пресечения в виде домашнего ареста в отношении лица, обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести. При этом схожесть указанных конституционных гарантий не означает необходимости идентичности условий применения домашнего ареста и заключения под стражу, поскольку ими по-разному ограничивается право на свободу и личную неприкосновенность.
КС отметил, что сама по себе дифференциация мер пресечения, избираемых в отношении подозреваемых и обвиняемых с учетом тяжести выдвинутого подозрения и обвинения, в том числе позволяющая применять домашний арест в уголовных делах о преступлениях небольшой тяжести более широко, чем заключение под стражу, направлена на обеспечение требований справедливости, соразмерности ограничения прав и свобод, соблюдения баланса частных и публичных интересов при производстве по уголовному делу.
Суд также указал, что могут иметь место случаи, когда отступление от общего правила применения домашнего ареста лишь при нормативной возможности назначения подозреваемому, обвиняемому наказания в виде лишения свободы допустимо, если оно обусловлено такими обстоятельствами, в которых без использования данной меры пресечения задачи уголовного судопроизводства не будут выполнены. Как подчеркнул КС РФ, именно для таких исключительных случаев в УПК РФ предусматривается возможность применения мер пресечения, связанных с ограничением права на свободу и личную неприкосновенность, хотя, по общему правилу, оно не допускается.
«Соответственно, применение домашнего ареста – с учетом более гуманного (менее строгого) характера данной меры пресечения по сравнению с заключением под стражу и с учетом возможности наложения запретов и ограничений, установленных ч. 7 ст. 107 УПК Российской Федерации, не полностью, а выборочно – в тех случаях, когда применение лишения свободы за преступление небольшой тяжести невозможно, но имеются такие исключительные обстоятельства, не противоречило бы его природе», – указал Конституционный Суд.
Таким образом, КС РФ сделал вывод о том, что ч. 1 и 3 ст. 107 УПК РФ не противоречат Конституции РФ, поскольку содержащиеся в них положения по своему конституционно-правовому смыслу предполагают, что избрание меры пресечения в виде домашнего ареста в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести, допускается лишь в случае, если за это преступление в соответствии с положениями Общей и Особенной частей УК РФ в качестве наиболее строгого вида наказания может быть назначено лишение свободы, либо при наличии предусмотренных ч. 1 ст. 108 Кодекса исключительных случаев для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, при которых домашний арест в принципе может быть применим.
Конституционный Суд также постановил, что правоприменительные решения, вынесенные в отношении заявителя, если они основаны на положениях ч. 1 и 3 ст. 107 УПК РФ в истолковании, расходящемся с их конституционно-правовым смыслом, выявленным Конституционным Судом РФ, подлежат пересмотру в установленном порядке.
Представлявший заявителя адвокат АП Санкт-Петербурга Александр Зимин оценил постановление КС РФ с точки зрения формирования практики правильного применения домашнего ареста как очень хорошее. Он отметил, что предприниматели сегодня подвергаются неприятному давлению через категорию преступлений небольшой тяжести. По данной категории дел избирается домашний арест. Как полагает Александр Зимин, постановление КС РФ решает эту задачу, прямо указывая: если нельзя заключить под стражу в силу прямого указания закона, то нельзя в отсутствие особых обстоятельств, перечисленных с п. 1 по п. 4 ч. 1 ст. 108 УПК РФ, заключить лицо под домашний арест.
По мнению Александра Зимина, постановление КС РФ, безусловно, положительно повлияет на правоприменительную практику по преступлениям, предусмотренным ст. 145.1 УК РФ, поскольку является прецедентным и направлено в пользу обвиняемых и подозреваемых.
Комментируя решение КС, старший партнер АБ «ЗКС» Андрей Гривцов назвал его взвешенным и разумным. Он обратил внимание, что Конституционный Суд фактически отметил, что избрание меры пресечения в виде заключения под стражу возможно лишь с соблюдением требований не только ст. 107, но и ст. 108 УПК РФ, что связано со строгостью данной меры пресечения и особыми условиями ее применения, предусматривающими изоляцию подозреваемого (обвиняемого) от общества.
Вместе с тем эксперт выразил удивление применением данной меры пресечения к заявителю в рассматриваемой ситуации. «Нарушение ст. 108 УПК РФ носило очевидный характер, и тем не менее суд, удовлетворивший ходатайство следователя, пошел на такое нарушение. На мой взгляд, это еще раз с очевидностью указывает на соглашательскую позицию наших судебных органов по отношению ко всем ходатайствам стороны обвинения и ошибочное восприятие судами меры пресечения в виде домашнего ареста как гуманной и не нарушающей серьезным образом права обвиняемого, что позволяет судам не вникать ни в какие доводы защиты при подобных ходатайствах», – заключил Андрей Гривцов.
В то же время партнер АБ «Бартолиус» Сергей Гревцов высказал мнение, что постановление нельзя на практике рассматривать как указание на то, что Конституционный Суд рекомендовал судам по делам о преступлениях небольшой тяжести избирать не заключение под стражу, а именно домашний арест. «Во-первых, это прямо не следует из постановления, а во-вторых, данное постановление содержит рекомендации о применении меры в виде домашнего ареста по делам небольшой тяжести, т.е. если суд считает необходимым избрать именно эту меру», – пояснил он.
Как полагает Сергей Гревцов, Суд понял и зафиксировал в мотивировочной части самую важную мысль, которую заявитель жалобы пытался донести, однако в резолютивной части КС ее не отразил. «Данная правовая позиция заключается в следующем: если даже на момент избрания меры пресечения в виде заключения под стражу грозила уголовная ответственность в виде лишения свободы, но в ходе предварительного следствия обвиняемым предприняты действия, которые в дальнейшем исключают возможность назначения наказания в виде лишения свободы, то при отсутствии обстоятельств, предусмотренных ч. 1 ст. 108 УПК РФ, мера пресечения в виде домашнего ареста не может быть продлена судом и должна либо быть изменена на более мягкую, либо вообще в ходатайстве следователя о продлении сроков домашнего ареста должно быть отказано», – отметил Сергей Гревцов.
Что стало
Смотрим ст. 107 УПК РФ после изменений.
Недрогнувшей рукой законодатель вычеркнул слово «ограничения». Только запрет! Категорический запрет покидать жилое помещение и полная изоляция (исключения: посещения следователя, суда, госпитализация).
В дополнение к этому может быть запрещено (часть 7 в ее новом виде):
— общаться с определенными лицами — отправлять и получать почтово-телеграфные отправления — использовать средства связи и информационно-телекоммуникационную сеть «Интернет»
Эти запреты, как и раньше, обсуждаются. Запрет на выход из жилого помещения больше не обсуждается.
Условия домашнего ареста при уголовном деле
Ограничения определяются судом для каждого преступника отдельно в зависимости от совершенного преступления и личности обвиняемого.
Знаете ли Вы Домашний арест применяется в качестве меры пресечения практически во всех странах. Ограничения, которые могут назначаться лицу различаются в каждой стране. Например, в Юго-Западных странах Азии суд может установить рамки для употребления еды и количества часов сна.
В России ограничения, которые могут быть назначены лицу в рамках домашнего ареста перечислены в ч.7 ст.107. Так человеку могут запретить или ограничить:
- Возможность покидать жилое помещение (ограничения, как правило, касаются ночного и вечернего времени).
- Общение с отдельными людьми (например, свидетелями, очевидцами или соучастниками преступления). В отдельных случаях суд может полностью запретить обвиняемому общение с посторонними людьми. В такой ситуации он может встречаться в месте отбывания домашнего ареста только со своим защитником или нотариусом для заверения доверенности (ч.10 ст.107 УПК).
- Возможность отправлять и получать почтовую корреспонденцию.
- Право использовать Интернет и другие средства для связи.
Судья может назначить обвиняемому все или только некоторые ограничения. При лишении обвиняемого права на использование телефона, гражданин может совершать по нему звонки только в скорую помощь, милицию, МЧС либо следователю или дознавателю, ведущему его дело. После каждого такого звонка лицо должно отчитаться в контролирующий орган, отвечающий за исполнение меры пресечения.
За обвиняемыми, которым назначен домашний арест, осуществляется контроль, уполномоченными органами, как и за отбывающими наказание в арестных домах в России, где находятся осуждённые.
Верховный Суд спит
Да, к сожалению. Изменения в закон он проспал.
В неизменном с 2016-го года виде пребывает важнейшее в части соблюдения конституционного права на свободу постановление его Пленума от 19.02.2013 № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога».
И потому о прогулках там действительно написано. Но для нас, юристов, вопрос, что применять в случае их противоречия — закон или постановление Пленума — не стоит. Не так ли?
Основания и условия применения
Если категория инкриминируемого преступления допускает саму возможность применения домашнего ареста, судья обязан проверить наличие достаточных оснований и условий для принятия такого решения.
Обоснованность подозрения
Суду нужно выяснить, насколько обоснованно подозрение (обвинение) лица в совершении преступления. Зачастую суд лишь формально констатирует наличие у органов следствия достаточных данных о причастности лица к совершению преступления. Однако, как разъяснил Пленум ВС РФ, судья обязан проверить, содержит ли ходатайство следователя конкретные сведения, указывающие на причастность к преступлению именно этого лица, и дать этим сведениям оценку в своем решении. Невыполнение такого требования является существенным нарушением закона, влекущим отмену постановления об избрании меры пресечения. В то же время судье нельзя допускать формулировок, которые могут быть восприняты как предрешающие вопрос о виновности отправляемого под домашний арест лица.
Наличие оснований для применения меры пресечения. Суд проверяет и отражает в своем решении также наличие предусмотренных ст. 97 УПК оснований, без которых применение любой меры пресечения невозможно. Здесь тоже встречаются ошибки. На практике известны случаи, когда суд отклоняет ходатайство органа следствия о заключении подозреваемого под стражу ввиду отсутствия сведений о том, что он может скрыться, продолжить преступную деятельность или воспрепятствовать установлению обстоятельств дела, но одновременно принимает решение о его домашнем аресте. При этом суд забывает, что и для домашнего ареста требуются основания.
Наличие названных оснований должно быть доказано. В решении суд должен давать анализ исследованных доказательств и обосновывает, почему, принимая одни из них, отвергает другие. Выводы суда должны быть непротиворечивыми. Несоблюдение этих требований влечет отмену решения.
Другая частая ошибка судей заключается в том, что они отвергают доводы ходатайства следователя и обосновывает домашний арест ссылкой на те основания, которые не были в нем упомянуты и не являлись предметом судебного разбирательства.
ВС РФ в Обзоре судебной практики указывал, что в подобных случаях суды апелляционной инстанции отменяли соответствующие постановления и выносили новое решение по существу ходатайства, поскольку суд первой инстанции допустил существенное нарушение закона, выйдя за пределы разбирательства .
Выбор надлежащей меры пресечения
Избирать или продлевать домашний арест (аналогично заключению под стражу) разрешено только при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения . Однако, суды не всегда рассматривают этот вопрос и отражают результат в решении.
В то же время домашний арест мягче заключения под стражу, поэтому суду необходимо проверить, насколько в конкретной ситуации эта мера способна удержать обвиняемого от побега, совершения нового преступления или воспрепятствования установлению обстоятельств дела.
Для продления срока домашнего ареста (как и срока содержания под стражей) требуется более весомое обоснование применения такой строгой меры пресечения, чем для ее избрания, поэтому прежние аргументы могут оказаться недостаточными.
Домашний арест, как и любое уголовно-процессуальное принуждение, не может использоваться с целью склонить подозреваемого (обвиняемого) к даче признательных показаний. Поэтому любая попытка следователя обосновать применение домашнего ареста стремлением повлиять на позицию подозреваемого (обвиняемого) относительно инкриминируемого преступления, вынудив признать вину, незаконна и должна пресекаться.
Но это не означает, что позиция подозреваемого (обвиняемого), а также его посткриминальное поведение в целом неважны для применения мер пресечения. Бывает что суды, отказывая следователю в продлении срока домашнего ареста, правильно указывают на то, что за время нахождения под арестом позиция подозреваемого (обвиняемого) существенно изменилась. Например, он заключил досудебное соглашение о сотрудничестве, дал подробные показания об обстоятельствах преступления, подтвердив их затем на очных ставках с соучастниками, активно способствовал поиску свидетелей, добровольно выдал интересующие следователя предметы. И поэтому больше нет оснований полагать, что он будет воздействовать на свидетелей или иным путем препятствовать установлению обстоятельств дела. Домашний арест мягче заключения под стражу, поэтому суд должен проверить, способна ли эта мера удержать обвиняемого от побега
Эффективность расследования
С учетом действующей редакции ч. 8 ст. 109 УПК РФ можно заключить, что суд при продлении срока домашнего ареста по аналогии с содержанием под стражей должен оценить объем следственных и иных процессуальных действий, произведенных с момента избрания или предыдущего продления, а также основания и мотивы дальнейшего продления этого срока. Причем срок, на который продлевается применение меры пресечения, должен определяться исходя из объема процессуальных действий, запланированных следователем. Если следователь указывал их и в предыдущих ходатайствах, суд проверяет, почему эти действия не провели в установленные ранее сроки. Кроме того, судья обязан помнить, что продлить по ходатайству следователя срок домашнего ареста на период свыше шести месяцев можно, согласно ч. 2 ст. 109 УПК РФ, только в случае особой сложности дела.
Все так плохо?
Нет, не плохо! Этим же апрельским 2018-го года законом на радость арестантам введена новая, доселе невиданная мера пресечения — запрет определенных действий (ст. 105.1 УПК РФ).
И что же мы видим, глядя на нее? А видим мы расширенную усовершенствованную версию прежнего домашнего ареста. С прогулками. И даже больше.
Это такой конструктор-трансформер, с помощью которого на человека можно надеть невиданный ранее индивидуальный набор ограничений. Вроде конфигуратора, с помощью которого покупатель в автосалоне формирует свою единственную и неповторимую комплектацию автомобиля.
Что имеем в итоге применительно к домашнему аресту (запрету покидать жилище)? А имеем мы теперь 2 вида домашнего ареста:
- домашний арест «hard» (собственно домашний арест, ст. 107 УПК РФ) с категорическим запретом на прогулки и прочие вольности,
- домашний арест «light» (возможный в случае применения запрета определенных действий, ст. 105.1 УПК РФ), много чего позволяющий.
В общем, неплохо. Но, к сожалению, суды неохотно идут на применение последнего. Им удобнее применять старую добрую проверенную ст. 107 УПК РФ и закрывать глаза на ее нарушения. Как всегда, суровость законов компенсируется необязательностью их применения.